Дело Абызова: как отсутствие правил стало правилом политической жизни
Какой бы ни была бизнес-подоплека ареста Михаила Абызова, все немедленно начинают искать в его истории политический смысл. При том что речь идет об одном из самых типичных представителей государственного капитализма по-русски, когда чиновника невозможно отличить от предпринимателя, и наоборот. А бизнес-успех обусловлен почти исключительно прочными связями с государством. И в этом смысле Абызов мало отличается от многих ныне действующих российских сановников.
С одной, впрочем принципиальной, оговоркой: он не защищен мощнейшей политической антивирусной системой в лице президента. Даже у Алексея Улюкаева были влиятельные заступники, чьего веса, впрочем, оказалась недостаточно, чтобы остановить его уголовное преследование; с Абызовым ситуация и того хуже — некому заступиться. Он, в общем, член команды Медведева, но проблема в том, что это очень условная группа людей, работавших, так сказать, под проект — президентство Дмитрия Анатольевича, не более того. И защита Медведева куда слабее, если в принципе существует. Назвать Абызова представителем группы системных либералов, как того же Улюкаева или Никиту Белых, нельзя. Вот и получилось, что он совсем беззащитен и проще искать в его аресте бизнес-мотив, чем политическую подоплеку. Правда, и это мало что объясняет: пусть Абызов обманул покупателя, но покупатель же купил по той цене, которая была предложена. Это же рынок, в конце концов… Однако где у нас рынок, а где обман трудового народа, еще со времен дела Михаила Ходорковского решают компетентные органы.
Зеркало госкапитализма
Михаил Абызов, при всей неоднозначности, а иной раз пикантности его карьеры, ничем не лучше и не хуже других чиновников системы госкапитализма, чье восхождение началось лет 20 тому назад. Разница в деталях. Он не питерский чекист, зато из тех, кто мог решать проблему неплатежей в полуразрушенной системе российской энергетики с участием автоматчиков. Никто из высоколобых менеджеров-экономистов не обладал столь важными на том этапе компетенциями, за что Абызова и ценили. Вот уж кто и в самом деле был молодым талантливым бизнесменом (формула Юрия Лужкова, применявшаяся по отношению к его супруге), так это именно он. Респектабельный имидж бизнесмена-энергетика — это уже 2000-е, и поэтому логичным было появление его в команде, с которой во второй половине 2000-х связывали возможную вестернизацию России с молодым президентом во главе. Тот, впрочем, так и не стал модернизатором.
А сами модернизационные институты вроде того же «открытого правительства», которое возглавил Абызов, так и не заработали или остались имитационными. Имидж Михаила Анатольевича вполне соответствовал образу модернизационной команды того времени: молодой, но уже опытный, self-made man в модных костюмах и с бородой из-под триммера. Но, в сущности, это была такая же имитация, как само «открытое правительство» — институт, совершенно чуждый системе бюрократического государственного капитализма.
В общем и целом бывшего министра, причем без портфеля, было не жалко сдать и сделать еще одним поучительным примером, как не следует себя вести и строить карьеру. И хотя никто свечу не держал на тайных совещаниях, где согласовывался арест (никто не скрывает: высшие должностные лица были в курсе, сам же Абызов обо всем узнал последним), «учебный», дидактический, мотив задержания чрезвычайно важен. Семантика его всегда одна и та же: не защищен никто, и не спрашивай, по ком звонит колокол. Но этот урок так и не усваивается ключевыми представителями элиты — им всегда кажется, что колокол звонит по кому-то другому. И никто не ждет ночью «черную марусю» и не держит под кроватью заранее заготовленный вещмешок с джентльменским набором арестанта.
Хотя представителей элиты, при всей их искушенности, можно понять. Достаточно просмотреть фотографии агентств — с кем, когда, при каких обстоятельствах имел дело субъект преступления: вот он с министром финансов, вот он с вице-премьером, вот он с премьером, вот он с президентом, вот он в ряду олигархов. Эта аура дает ощущение полной защищенности. Которой нет. Как нет никаких новых правил. Просто пора понять, что правил в системе, где инвестиционный климат определяется активностью Следственного комитета, ФСБ, прокуратуры и иных силовых ведомств и где их руководство вхоже в те кабинеты, где принимаются собственно политические решения, просто не существует в принципе. У нас ведь с давних пор «героем становится любой». Как и антигероем.
Калви vs Абызов
Своя дидактика заложена и в дело Майкла Калви, но здесь бизнес-сообщество едино: его арест добивает инвестиционный климат, скоро ледниковый период начнется. Арест Абызова имеет верхушечный характер и с точки зрения инвестиционного климата скорее нейтрален. А для кого-то это даже и позитивный сигнал: мол, бизнес цивилизуется, власть последовательно борется с коррупцией.
Да, через один клик в голове возникает версия о подкопе под Аркадия Дворковича, а через него под премьер-министра. Делом Абызова как будто кто-то невидимый снова нажимает на Enter после дела братьев Магомедовых. Вторым кликом открывается атака на Анатолия Чубайса, поскольку Абызов работал в РАО «ЕЭС». Но и Медведев, и Чубайс — люди стрессоустойчивые, атаки на них не прекращались никогда. А говорить об ослаблении позиций представителей элиты с таким весом может только один человек в стране. Никто даже не снимал с повестки дня один из возможных сценариев преемничества-2024 — а почему, собственно, не Медведев? Никто никуда не торопится, премьер-министр может дождаться и президентства 2.0, тем более что в его сверхъестественной лояльности у первого лица нет никаких сомнений — политическая кредитная история блестящая.
Бизнесовая и политическая арена превращается в сплошное «минное поле». А истории «подорвавшихся на минах» — уже рутина. Легкое удивление присутствует. Но лишь легкое. Обывателю во все большей степени хочется самоустраниться даже от оценки вышестоящих процессов по логике «да-все-они-там-воруют». Никого не жалко. Еще раз! Никого. И рутинизируя эту внутриэлитную, внутрисиловую, внутрибизнесовую войну, власти сами себя делают беззащитными: их тоже не жалко, они тоже все время под ударом. Получается, что весь истеблишмент, хоть силовой, хоть экономический, с энтузиазмом рубит сук, на котором сидит.
