Политика волков и масок: как Китай защищает свою репутацию в кризис
Один из частых сюжетов голливудского кино — объединение человечества перед лицом внезапной общей опасности. В теории пандемия коронавируса могла укрепить отношения двух ведущих держав современности — США и КНР. Но вместо этого вирус привел их к еще большему обострению соперничества. В то время как многие страны мира ужесточают карантин, Китай говорит о победе над вирусом. Теперь Пекин готовится к следующей войне. Международное сообщество во главе с США требует от КНР рассказать всю правду о происхождении вируса SARS-CoV-2, а также хочет заставить Китай компенсировать другим странам ущерб от того, что китайские власти якобы скрывали информацию в самом начале эпидемии.
От торговой войны к вирусной
Пандемия уже ухудшила отношения американцев и китайцев друг к другу. Согласно свежему соцопросу Pew Research Center, 66% американцев относятся к Китаю негативно — это худший показатель с начала проведения опроса в 2005 году. Во многом такая ситуация сложилась благодаря поведению президента США Дональда Трампа.
Отношения с Китаем окончательно стали главным внешнеполитическим сюжетом американской избирательной кампании в тот момент, когда США обогнали весь мир по количеству зараженных и погибших от COVID-19. Еще недавно казавшееся гарантированным переизбрание Трампа теперь под вопросом: в некоторых штатах кандидат от демократов Джо Байден уже популярнее действующего президента. Угроза проиграть выборы заставила Трампа вновь использовать проверенный во время кампании 2016 года метод — все беды Америки валить на Китай.
В январе и феврале Трамп еще хвалил председателя КНР Си Цзиньпина за «прозрачность» в сотрудничестве с США по вопросу эпидемии и вообще выражал Пекину публичную поддержку. На тот момент подписанная в январе сделка, которой увенчалась торговая война двух крупнейших экономик, казалась команде Трампа главным политическим активом в президентской гонке. Однако администрация явно недооценила опасность коронавируса, полагая, что ограничения авиасообщения с Китаем достаточно для решения проблемы.
Чем хуже становилась эпидемиологическая ситуация в США, тем жестче Трамп обвинял в этом Пекин. К концу марта США вышли на первое место по числу зараженных, а президент окончательно сменил тон. Двумя столпами его выступлений стали антикитайская риторика и критика Байдена за мягкотелость в отношении Пекина. Хотя ВОЗ объявила COVID-19 официальным названием болезни, президент и его администрация сознательно продолжали называть вирус «уханьским» и «китайским».
Демократы в ответ также сделали особую ставку на критику китайской политики Трампа. «Китайский вопрос» был одной из редких тем, по которым обе партии находили общий язык и до пандемии. Этот консенсус сохраняется, а разногласия сейчас заключаются лишь в том, кто именно, Трамп или Байден, сможет эффективнее надавить на Китай.
К обвинениям США присоединились и другие страны: Германия, Австралия, Великобритания, Франция. От Пекина требуют большей прозрачности во внутреннем расследовании о происхождении вируса либо разрешения провести независимое международное расследование. Дальше всех в обвинениях пошел американский штат Миссури, генпрокурор которого подал иск к властям Китая из-за пандемии.
Дипломатия волков и масок
Китай занял выжидательную позицию. Внешнеполитический блок КНР не сформировал единой линии в ответ на обвинения. В действиях китайской дипломатии и пропаганды пока что наметилось два подхода.
С одной стороны, поведение Пекина на внешней арене становится все более самоуверенным и напористым, отражая и взгляды Си Цзиньпина как верховного лидера, и все больший крен общества и части элиты в агрессивный национализм. С другой стороны, Пекин пытается действовать осторожно, чтобы не испортить отношений с Трампом и американским истеблишментом, включая демократов, которые вполне могут осенью завоевать Белый дом.
Сторонники дипломатии волков настаивают на переходе в решительное международное наступление. Их лицом стал официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь, а главным инструментом — Twitter. Чжао — один из пионеров китайской «твипломатии»: он завел аккаунт в заблокированной в Китае соцсети еще в 2010-м, когда это не было массовым явлением среди китайских дипломатов.
Чжао Лицзянь и его сторонники продвигают три основные идеи. Первая: Китай купил для всего человечества «бесценное время» для борьбы с вирусом, но не все им правильно воспользовались. Вторая: пандемия показала, кто настоящий мировой лидер, а кто — нет. В то время как Китай посылает гуманитарную помощь нуждающимся, США не смогут взять под контроль эпидемию даже у себя, поэтому сначала им «следует привести в порядок свои дела». Третье направление агрессивной дипломатии — попытка снять с Китая ответственность. Тут в ход идут и конспирологические теории о том, что вирус в Ухань еще осенью прошлого года якобы завезли американские военные.
Все эти тезисы китайская машина пропаганды изобрела прежде всего для внутреннего потребления, чтобы отвлечь внимание общества от сокрытия информации в первые недели эпидемии и истории погибшего врача Ли Вэньляна. В рамках этой логики ведущий китайский эпидемиолог Чжун Наньшань, который сыграл важную роль в борьбе с эпидемией атипичной пневмонии в 2003 году, усомнился в происхождении вируса: «Хотя COVID-19 был впервые обнаружен в Китае, это не значит, что он произошел из Китая».
Сторонники прагматичной внешней политики сдержанны. Ее главным лицом стал посол Китая в США Цуй Тянькай, один из самых опытных и уважаемых китайских дипломатов. В интервью CBS посол Цуй вопрошал: «Как можно верить сумасшедшим сообщениям о том, что вирус произошел в США, а не в Китае?» Позже в интервью для Axios посол подтвердил, что не поменял своего мнения.
Китайская риторика пока что продолжает балансировать между этими полюсами. Однако в любом случае в Пекине понимают — масла в огонь лучше не подливать. Руководство КНР уже собирает мнения ученых и исследователей из авторитетных мозговых центров о том, как лучше справиться со все более неблагоприятной ситуацией и улучшить имидж страны.
В обозримом будущем Китай продолжит «масочную дипломатию» — оказание гуманитарной помощи поставками необходимых средств защиты, отправкой врачей, онлайн-консультациями. Причем в ход идут ресурсы не только государства, но и частных компаний. Пекин уже отчитался о предоставлении помощи 82 странам, а фонд основателя китайского технологического гиганта Alibaba Джека Ма — более 150 странам. А с тех пор как Трамп грозится прекратить финансирование ВОЗ, Китай перечислил организации $60 млн.
Китай не допустит настоящего независимого расследования происхождения вируса на своей территории и будет методично давить на каждую страну, которая этого требует. Первым объектом такого подхода стала Австралия, экономика которой сильно зависит от КНР. Ведущая китайская газета «Жэньминь жибао» уже раскритиковала Австралию за то, что она пляшет под дудку США. Главный редактор китайского англоязычного издания Global Times Ху Сицзинь сравнил Австралию со «жвачкой, прилипшей к ботинку». Как и в прежние годы, когда политика Канберры вызывала недовольство Пекина, дело наверняка не ограничится заявлениями — в ход пойдут и меры экономического давления.
В этой ситуации России, которая официально поддерживает Китай в его борьбе против «политизации пандемии», стоит внимательно наблюдать за тем, как меняются внешнеполитическая философия и инструментарий все более уверенного в своих силах соседа.
