Как российские школы возвращаются в СССР
Волна общественного недовольства, вызванная присоединением школ друг другу – проблема частного свойства. Слияние школ в комплексы призвано сократить образовательное неравенство, разрывы между школами в уровне образования. Но это требует не просто согласия педагогического коллектива и родителей, а действительной целесообразности. С другой стороны, реформа направлена, если анализировать законодательные документы, на увеличение экономической самостоятельности школ. В тех случаях, где объединялись школы примерно равные по уровню, или где к лидеру присоединялись отстающие по взаимному согласию, как было с московской школой №57, все проходило нормально. В случае со школой «Интеллектуал» коллектив и родители не захотели терять своего особого положения.
К сожалению, это лишь одна из многих проблем, которые вызваны ходом реализации нового закона об образовании. Закон разделил финансирование школ на две части: оплата образовательной программы по реализации федерального государственного образовательного стандарта и оплата всего того, что не входит в этот стандарт. А это присмотр, уход, включая продленку, и другие неотъемлемые моменты образовательного процесса. К сожалению, Минобрнауки «проспало» этот период: недостаточно ни подзаконных актов, ни разъяснений, ни модельных методик, ни программ повышения квалификации кадров.
В результате почти все региональные и московские образовательные учреждения столкнулись с тем, что деньги были выделены только на образовательную программу. И это следствие исключительно бюрократической неповоротливости министерства. Вместо кропотливой работы, которая необходима при реализации реформы, основной акцент был сделан на пиар-акциях, что и привело к низкой готовности регионов к новой системе финансирования. Поскольку в Москве финансирование было на очень высоком уровне, то и потери оказались значительно выше (школе «Интеллектуал» сократили финансирование с 300 до 63 тысяч рублей на ученика в год). И решать эту проблему в ручном формате силами одного региона невозможно, закон-то федеральный.
В образовательной сфере идут сразу два процесса – реформа и контрреформа. С одной стороны, декларируется свобода и самостоятельность школ, многообразие программ и образовательных возможностей, поддержка инноваций в образовании. Это прописано и в стандартах, и в новом законе. С другой стороны, идет параллельный процесс унификации учебников и образовательных программ, а многих сильных директоров вытесняют из образовательного процесса. Можно вспомнить дело челябинского директора Александра Попова, кемеровского директора Вячеслава Лозинга и другие громкие случаи. В Думу внесен законопроект о единой линейке базовых учебников по истории, литературе и языку. Начинаются разговоры о вреде вариативности в образовании.
Политические игры вокруг образования усиливаются, а Минобрнауки при этом демонстрирует слабость и неспособность влиять на происходящее, оттесняется на периферию событий. В итоге уровень управляемости системы крайне низок, уровень бюрократической отчетности постоянно растет вместе с усилением проверок и угроз.
Дезориентация системы образования происходит на фоне сокращения национальных финансовых ресурсов – падают цены на нефть, растет дефицит бюджета. Реализация «майских» указов президента по доведению уровня зарплат учителей и других работников образования до среднего уровня по стране и так уже потребовала колоссального напряжения регионов. В результате денег не хватает ни на развитие, ни на оборудование. В такой ситуации больше акцента на ручное управление, административное давление возрастает, и самостоятельность школ падает. Яркие школы, имеющие свое неповторимое лицо, такие как «Интеллектуал», становятся первыми жертвами.
Можно предположить, что под давлением обстоятельств российское школьное образование будет дрейфовать в сторону советской модели. Качество образования усреднится, но эффект от подобной унификации будет позитивным лишь при одном условии: если система образования будет изолирована от внешнего мира.
Считалось, что в СССР было хорошее образование. Оно и было хорошее, потому что сценарии социализации были предзаданы, все было запредельно регламентировано. В свободном, открытом мире необходимо мириться с высокой степенью неопределенности, когда не райком партии, а сам человек решает, куда ему поехать и в какой вуз поступить.
Международные исследования фиксируют высокий уровень образования там, где государство минимально вмешивается в работу учителя (это и Финляндия, и ряд скандинавских стран). И наоборот, крайне низкий уровень образования наблюдается там, где государство тотально регулирует деятельность учителя и учебную литературу (например, в Сербии). Повышение качества образования и самостоятельность учителя и школы связаны напрямую. Чем выше самостоятельность, тем выше качество. Чем выше зарегулированность, тем ниже вариативность и качество образования.
Российское образование только-только начало выравниваться в международных рейтингах. Сейчас же оно входит в зону высокого риска. Следствием этих негативных тенденций, весьма вероятно, станет образовательная миграция: родители, которые хотят для своих детей другого образования, начнут искать новые места для жизни своих семей. Эта тенденция пока слаба, но все же уже просматривается.
