Надолго ли затянется экономический спад в России
Экономические трюки
На днях Минэкономразвития опубликовало обновленный вариант прогноза на 2015 год, который хотя и исходит из весьма консервативных оценок – цена нефти $50 за баррель и сохранение на протяжении всего года экономических санкций в отношении России, – показывает весьма неплохие перспективы для российской экономики. Падение ВВП по прогнозу, ограничится 3%, инфляция к концу года снизится до 12%, а среднегодовой курс доллара составит 61,5 руб.
Закрадывается сильное сомнение в адекватности этих параметров. Сегодня нефть стоит чуть более $60 за баррель, а курс доллара превышает 62 руб., при том что Банк России тратит $2–3 млрд в неделю (не через интервенции, а через наращивание объемов валютного РЕПО). Поверить в такой ситуации, что при снижении цен на нефть до $50 за баррель рубль пусть даже немного вырастет в цене, непросто. Впрочем, завышение курса рубля – один из минфиновских «трюков», который позволяет занизить плановые доходы бюджета и напугать политиков резко выросшим дефицитом; зато потом, при исполнении бюджета, можно будет рапортовать о сверхплановых доходах и снижении дефицита ниже прогнозных значений.
Трудно поверить и в прогноз по темпам роста цен: разгон инфляции в декабре–январе был настолько мощным, что для достижения 13% по итогам года нужно, чтобы весной месячная инфляция не превышала 1%, а с лета опустилась бы ниже 0,5% в месяц.
Понятно и происхождение столь ограниченных темпов падения экономики, которые плохо совмещаются с 14-процентным падением инвестиций и 9-процентным падением реальных доходов населения: Минэкономразвития «забыло», что существенная часть экспортных доходов отражается в секторе «оптовая торговля», что позволило резко завысить прогноз роста чистого экспорта и на бумаге компенсировать 10-процентное падение внутреннего спроса.
Кроме того, по совету Минфина правительство секвестировало бюджет для многих бюджетополучателей на 10%, а министр финансов утверждает, что этого недостаточно и что нужно еще сократить расходы на 6–7%. Между тем при составлении бюджета Минфин заложил в расчеты не фактическую инфляцию прошлого года (11,4%), а плановую 2015-го (5,5%), фактическая же разогналась уже выше 15% в годовом измерении и имеет шансы выйти на 20%. Даже без секвестра бюджет предусматривает сокращение бюджетных расходов в реальном выражении на 7–9%, что при 20-процентной доле бюджетного спроса в ВВП означает вычет 1,5–2 п.п.
Ужас, но не совсем
Однако сильно критиковать Минэкономики за все это не стоит: прогнозировать спад гораздо труднее, чем рост; а прогнозировать спад, основным механизмом которого будет сокращение импорта и вызванное этим падение инвестиций, труднее втройне. И никто не может предсказать динамику мировых цен на нефть не то что до конца года, но даже на пару недель вперед. Минэкономразвития заложило в прогноз $50 за баррель, но точно с такой же вероятностью средняя цена на нефть может быть и $60 за баррель или $40 за баррель. А «цена» этих $10 за баррель составляет примерно $36 млрд в год, или чуть менее 8% от совокупного импорта товаров и услуг в Россию в прошлом году.
Эксперты Минэкономразвития подсчитали, что импорт машин и оборудования в Россию сократится в 2015 году в два раза. Но никакие аналитики не смогут просчитать, у кого хватит, а у кого не хватит денег и смелости закупить валюту по нынешним ценам, чтобы купить оставшееся оборудование для завершения инвестиционного проекта. Сегодня никто в Минэкономразвития и в Минфине не сможет сказать, какое ведомство и на какую целевую программу получит деньги сполна, а какие программы будут обрезаны на 10, 20 или 50%, какие из них получат дополнительные средства для компенсации фактической инфляции и роста стоимости импортных товаров, а какие нет и будут вынуждены за свой счет содержать бюджетный долгострой.
Словом, прогноз составлен по принципу «Да, ужас. Но не ужас-ужас-ужас». И жизнь на протяжении всего года будет вносить в него свои коррективы.
Доводы в пользу краткосрочного спада
В самом тексте документа особый интерес вызывает фраза «мы вступаем в период затяжного спада», которая, на мой взгляд, свидетельствует о панических настроениях в правительстве. Да, фраза эта не получила развития в дальнейшем тексте, прогнозных оценок на 2016 год в документе нет, и понять, насколько «затяжным» видят спад правительственные прогнозисты, невозможно. Но если бы они ожидали максимального падения где-нибудь в середине текущего года, то вряд ли стали бы называть спад затяжным.
В пользу гипотезы о краткосрочном спаде говорят, например, ожидания авторов прогноза относительно уровня нефтяных цен в мире. Судя по включенным в текст графикам, в последующие годы цены на нефть должны вырасти. А значит, и доходы бюджета вырастут, и доходы компаний, и экспортная выручка, и объемы импорта, и потребление, и инвестиции. (Если же цены пойдут дальше вниз, то ситуация в экономике России еще больше ухудшится.)
О краткосрочном спаде говорит и тот факт, что график предстоящих погашений корпоративного внешнего долга смещен на 2015 год с последующим снижением объемов платежей. То есть даже при сохранении финансовых санкций их давление на российский платежный баланс будет постепенно снижаться.
Доводы в пользу затяжного спада
Тем не менее я готов поддержать гипотезу авторов прогноза о затяжном характере экономического спада (при этом затяжной не значит глубокий). Помимо двух внешних факторов, которые провоцируют ухудшение экономической ситуации в России (цены на нефть и финансовые санкции), для нынешнего кризиса есть и внутренние причины. Это снижение инвестиционной активности и ускорение бегства капитала из страны начиная с конца 2011 года. И сам нынешний кризис, если его критерием признать снижение темпов роста, стал все отчетливее проявляться уже в первой половине 2012-го. Даже если бы цены на нефть остались на уровне прошлого года, российской экономике было бы сложно удержаться от перехода к стагнации: ни о каком устойчивом долгосрочном росте при снижающемся объеме инвестиций для развивающейся экономики с отсталым технологическим потенциалом речи быть не может. А инвестиции в российской экономике снижаются уже два года подряд.
У правительства есть возможность притормозить инвестиционный спад за счет растрачивания средств ФНБ, будь то прямое финансирование инвестпроектов или капитализация банков с обременением в виде финансирования поддерживаемых государством проектов. Но этих средств хватит максимум года на два-три, а причины падения инвестиций, в том числе незащищенность прав собственности, за это время не только не будут преодолены, но, скорее, напротив, станут еще более острыми. Звучала также идея льготного финансирования инвестпроектов за счет эмиссии ЦБ, поддержанная руководством Банка России. Но это чревато дальнейшим раскручиванием инфляции, если объемы такого финансирования станут значимыми.
К затяжному спаду будет подталкивать и ухудшение условий добычи нефти в России – и в силу ее смещения на север и восток, и в силу снижения размера месторождений, вводимых в оборот, и в силу технологических санкций в отношении российских нефтяных компаний, и в силу «несговорчивости» Минфина, который готов согласиться со снижением налоговых доходов из-за снижения объема добычи нефти, но не готов пойти на снижение налоговой нагрузки на нефтяную отрасль. По оценкам нефтяных экспертов, одно только сохранение «нефтяных санкций» может уже к 2018 году привести к снижению объемов добычи нефти в России на 5–7%.
В эту сторону экономику будет подталкивать и быстрое изменение демографической ситуации, которое станет очевидным уже в ближайшие два-три года: сокращение численности трудоспособного населения и рост числа пенсионеров, что в совокупности приведет к быстрому росту пенсионной нагрузки на бюджет и к росту дефицита квалифицированной рабочей силы.
И наконец, к затяжному спаду будет подталкивать и существующая в России политическая система, в основе которой лежат несменяемость «национального лидера», опирающегося на спецслужбы, и отсутствие политической конкуренции. База данных МВФ, которая используется для подготовки прогнозов развития мировой экономики, позволяет идентифицировать все случаи затяжных экономических спадов – три и более лет подряд или четыре и более лет при наличии внутри этого периода одного года роста – начиная с 1980 года. Если отложить в сторону трансформационные спады в странах бывшего соцлагеря, спады, порожденные кризисом 2008 года, и не брать во внимание маленькие островные государства, то выходит, что большинство затяжных спадов имели место в странах со схожими политическими системами.
Этот исторический опыт не означает, что существующая в России политическая система неизбежно ведет к затяжному спаду, но означает, что внутреннее устройство таких систем провоцирует ошибочные решения в экономической политике, результатом которых часто становятся затяжные кризисы.
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Мнения», может не совпадать с мнением редакции.
