Проба пера: как защитить антидопинговый контроль от коррупции

Сложно и дорого

После разоблачений WADA министр спорта Виталий Мутко в числе прочего заявил, что ​Россия может и вовсе отказаться от собственной лаборатории и отправлять пробы на исследования за рубеж. «Если они считают, что нужно закрыть лабораторию, то, как говорится, баба с воза — кобыле легче», — сказал министр.

Если решение отправлять пробы для диагностики за рубеж все же примут, оно будет политически понятным, но страшно досадным. Из очевидных причин — страна потеряет огромные деньги. Представьте себе тысячи биологических проб, которые надо будет отправлять на дальнее расстояние, через границу, с соблюдением температурных условий хранения, причем не просто по почте — они будут ехать с охраной, за каждым набором проб сюда будет приезжать офицер, чтобы сопровождать его обратно за рубеж. Платить за все это будут наши спортивные федерации.

Неужели в России никто не может проводить независимую экспертизу?

Как устроен контроль

Допингом в мире спорта называют вещество, которое резко и ненадолго поднимает активность тела и за счет этого помогает спортсмену достигать более высоких результатов. К ним относятся и обезболивающие, и стимуляторы нервной и эндокринной систем, и стероиды, и другие типы веществ. Есть, например, препараты, которые увеличивают мышечную силу, ускоряют синтез белков или кровяных тел и таким образом помогают быстро наращивать мышечную массу, восстанавливать костные и мышечные ткани или, например, выдерживать низкое давление на высоте. Некоторые из них обладают сильным мочегонным действием, поэтому позволяют быстро сбросить вес. Есть препараты, которые просто повышают давление и сердечную активность — примерно как кофе, только в разы сильнее. В долгосрочной перспективе допинг пагубно сказывается на общем состоянии организма, но главное — такие вещества заметно влияют на спортивные результаты, потому и запрещены.

Каждый год в мире выпускается обновленный список запрещенных препаратов, издает его WADA — Всемирное антидопинговое агентство. Агентство, кроме того, внедряет международные стандарты для тестирующих лабораторий. В России интересы WADA с 2008 года представляет Национальная антидопинговая организация РУСАДА, у нее же есть единственная в стране лаборатория, имеющая право проводить пробы для международных соревнований. До создания агентства пробы действительно возили для тестирования за границу.

Однако шесть лет работы агентства завершились коррупционным скандалом, и теперь мы, возможно, возвращаемся к прежней схеме — тестированию препаратов за рубежом.

Все свое

Однако жизнь не стоит на месте — биоаналитика в России активно развивается. Несмотря на большое разнообразие препаратов, которые относят к допинговым, с точки зрения методов обнаружения они ничем не отличаются от любых других. Биоаналитика везде устроена одинаково: для определения препаратов нужно высокоточное оборудование (например, масс-спектрометры), библиотека веществ (в случае допинга это особенно важно, потому что вы не можете хранить сами запрещенные препараты) и квалифицированные кадры.

Все три компонента в России имеются и обслуживают в основном фармацевтическую отрасль. Скажем, тандемный масс-спектрометр есть у нас в лаборатории — это прибор даже не следующего поколения, а буквально через одно вперед: он умеет определять вещества в биологических матрицах с концентрацией в 2 пикограмма (миллионная миллионной доли грамма)  — это самая низкая концентрация, которую мы анализировали на сегодняшний день. К нам в Россию присылают на анализ вещества, скажем, из Восточной Европы, от наших коллег из института в Чехии. Библиотеки веществ сегодня все международные, а специалистов по биоаналитике российские вузы выпускают десятками каждый год — от нашего МФТИ до биофака МГУ, МГУТХТ, РХТУ.

Интересный момент. Один «закол» вещества на современном оборудовании анализируется от двух до семи минут, а для одной пробы нужно всего три «закола», чтобы показать, что результат воспроизводим и одинаков. То есть даже на самый сложный анализ одной пробы уходит меньше получаса. И вот ради этих нескольких десятков минут биопробы наших спортсменов сложным, долгим и дорогим способом будут возить за рубеж.

Антидопинговый анализ — это развивающийся рынок, он нуждается в стимулах для роста. Мы хорошо умеем пользоваться западным оборудованием, но нам нужен повод делать свое: отечественные приборы все еще не выдерживают конкуренции с западными аналогами. Химия сегодня движется семимильными шагами, на каждый зафиксированный допинговый препарат появляется вещество, которое еще не внесено в реестр запрещенных и еще не появилось в библиотеке.

Самое сложное — это метаболиты. Ведь вещество в организме не остается неизменным — оно распадается на более простые составляющие, и именно они порой вызывают те изменения в состоянии организма, с которыми борется профессиональный спорт. То есть даже если вы знаете препарат, вы можете не знать, как он будет вести себя в организме.

Мы занимаемся всем этим каждый день, исследования в этой сфере являются необходимыми для изучения действия лекарственных препаратов, и нам не хочется, чтобы Россия оставалась на обочине мировых открытий в этой области, это своего рода маленький шаг к научной изоляции.

Децентрализуйте это

Репутационные и политические мотивы отказа от национального тестирования понятны — наша экспертиза на мировом рынке потеряла доверие, оказалось, что вопросы приема веществ и их последующего обнаружения можно решить за взятку. Для мирового сообщества это непонятно — инспекторы WADA считаются неподкупными. Возможно ли это в России?

Есть простая идея: а что если не концентрировать все исследования в одном месте, как сейчас? Тестирование и экспертиза ведь может осуществляться не одним центром-агломератом, как РУСАДА, а сетью независимых лабораторий, которые делают исследования самостоятельно и анонимно.

Ученые привыкли работать именно так: и мы сами, и наши коллеги из аналогичных лабораторий работаем, как правило, под строгими договорами о неразглашении. От заказчиков к нам поступает вещество под кодовым названием, например «Х926», которое он синтезировал, но, допустим, пока не запатентовал, и о котором мы не знаем ничего, кроме молекулярной массы.

Представьте, если бы такая система распределенных экспертиз работала в допинг-контроле. Есть сеть независимых центров, взятая проба отправляется в лабораторию, причем никто не знает, в какую сегодня. Аналитикам не сообщается, что за проба, чья и с какими целями пришла — их задача просто выявить нужное вещество. Это была бы не одна организация, в которой легко дать взятку или найти нужного человека, принимающего решения, — все лаборатории проверяли бы результаты друг друга и принадлежали бы при этом к разным организациям. Коррумпировать такую систему было бы практически невозможно.

Да, это потребовало бы времени и организационных усилий по международной сертификации, стандартизации работы лабораторий, но это в любом случае было бы несоизмеримо дешевле, чем возить образцы за границу. А главное, передовое аналитическое оборудование и квалифицированные специалисты есть сегодня в Томске, Новосибирске, Ярославле, Москве. Чтобы заниматься качественной экспертизой, не нужен агломерат, распределенная сеть работает точнее и надежнее.