Правила для криптоинвесторов: как не помешать подъему новой индустрии
Внесение в Думу разработанного Минфином и ЦБ законопроекта, регулирующего оборот криптовалют в России, а также проекта поправок в Гражданский кодекс, вводящих в гражданский оборот понятие «цифрового права», — хороший повод оценить уровень развития криптоэкономики в нашей стране, а также действия государства в этой сфере.
Создание цифровой экономики имеет две составляющие: модернизацию сложившейся «аналоговой» экономики, чему посвящена в массе своей российская госпрограмма «Цифровая экономика», и построение принципиально новой «криптоэкономики», в основе которой лежат новые цифровые продукты и активы. Ее проявлениями являются не только начало платежей в криптовалютах или получение инвестиций с использованием процедур ICO как формы краудфандинга, но и генерация телекоммуникационными компаниями, соцсетями или поисковиками новых цифровых профилей абонентов, которые никак не попадают под действующий закон о персональных данных.
Если в первом случае существует сложившаяся система права, то во втором — миру приходится создавать ее заново, начиная с единого глоссария и заканчивая гражданско-правовыми отношениями. Именно по этой причине глава МВФ Кристин Лагард, которую сложно назвать сторонницей распространения криптовалют, призвала регулировать эту индустрию системно и без излишней жесткости. И это стало одним из основных итогов встречи министров финансов и глав центробанков G20 в Буэнос-Айресе. Мировые регуляторы уже признают криптоактивы, но еще стесняются назвать их деньгами.
Новая отрасль
Темпы развития криптоэкономики поражают и опрокидывают все прогнозы об очередном спекулятивном мыльном пузыре. Волатильность криптовалют, которую мы наблюдаем, — обычное явление для вновь возникающих отраслей. Вспомним, как через взлеты, падения и в какой-то момент очистку от лишнего мусора родилась мировая ИТ-индустрия, как появились Apple, Amazon, Google.
C появлением технологии блокчейн и цифровых активов эта индустрия переходит в новое качество. Достаточно посмотреть на рост количества проектов и инвестиций в блокчейн за последние три года.
В период кризиса доверия между отдельными странами новые технологии позволяют сохранять глобальное экономическое пространство, где инвесторы свободно выбирают юрисдикцию и места инвестирования исходя из личной выгоды, при этом стремясь соблюдать правила, если они, с их точки зрения, справедливы. Именно поэтому более трех четвертей инвесторов в мире покупают криптовалюты не для коротких спекуляций, а в качестве долгосрочных инвестиций.
Ошибки регулирования
Поручения президента России правительству и Центробанку о введении понятия «криптовалюта» в российское законодательство, данные в октябре 2017 года, вызвали оптимизм в криптосообществе. Однако подготовленный в итоге ЦБ и министерствами законопроект исходит из ложного убеждения, что можно регулировать криптоэкономику как новую нефтегазовую поляну: вводить ограничения на привлечение средств, мотивируя это заботой о будущих обманутых вкладчиках, но при этом снимая ограничения для иностранных инвесторов. Например, предлагается ввести налогообложение для майнеров, хотя майнинг — это процесс выработки программных кодов (криптовалют), и, если при этом не происходит обмена на классические (фиатные) деньги, облагать сам процесс майнинга налогами невозможно. Облагать налогом можно только процесс обмена криптовалют на фиатные деньги. Именно за это и идет гонка регуляторов во всем мире. Тот, кто первый предложит для этого лучшие условия, удовлетворяющие в том числе и требования антиотмывочного законодательства, тот и соберет в своей стране финансовый и интеллектуальный капитал новой цифровой экономики.
Кроме того, надо понимать, что майнинг — это не столько процедура производства криптовалют, сколько поддержка работоспособности блокчейн-цепочек по всему миру. Та страна, которая обеспечит лучшие условия для майнинга, например соберет у себя 30–40% мощностей, получит и стратегический выигрыш. Транзакция может инициироваться из любой точки мира, а вот обеспечение блокчейн-цепочки зависит от ресурсов конкретной страны, причем речь не только о дешевом электричестве, но и о хороших законах. Выиграет та страна, которая будет максимально обеспечивать этот процесс. В мире сейчас идет переток майнеров из Китая в Канаду, США, Японию и Южную Корею. Мы пока проигрываем эту конкуренцию, хотя у нас дешевле электричество. Китайские майнеры зачастую хотят работать в России, но их останавливает отсутствие четких правил и гарантий. Промышленный майнинг мог бы дать загрузку нашим энергетическим мощностям, дополнительные доходы бюджета и существенные инвестиции в регионы, где не хватает высококвалифицированных рабочих мест.
Криптоинвесторов можно привлечь только самыми лучшими, прозрачными и долгосрочными правилами. Это индустрия абсолютно децентрализована, и она не приемлет никакого давления.
С этой точки зрения внесенный в Госдуму проект изменений в ГК как раз выгодно отличается от законопроекта о регулировании рынка криптовалют. Это рамочный документ, соответствующий потребностям индустрии. Он предполагает введение терминологии, описывающей технологию блокчейн и криптовалюты, что позволит готовить дальнейшие необходимые законы и подзаконные акты. Хочется надеяться, что поправки в Гражданский кодекс будут приняты, а вот предложения Минфина и ЦБ ждет как минимум серьезная доработка.
Возможности России
Положительный пример регулирования нового сектора экономики дает Белоруссия, где издан декрет «О развитии цифровой экономики», определяющий условия для криптоинвесторов и долгосрочные обязанности правительства. Физлица в Белоруссии получили право добывать, хранить, обменивать, покупать, завещать и дарить криптовалюту, а также заниматься майнингом, который не классифицируется как предпринимательская деятельность и не требует особой лицензии.
Россия могла бы идти таким же путем: выделить несколько особых экономических зон, например, во Владивостоке и Калининграде, «Сколково» и «Иннополисе» в Татарстане, дать им возможность создать по таким же правилам и цифровые территории. Какие регуляторные документы для этого нужно сделать — понятно. Надо утвердить рамочные правила для криптоиндустрии, аналогичные белорусским. И создать соответствующую инфраструктуру, конечно, под надзором ЦБ и при участии Минфина. Прецеденты для таких решений в мире уже есть: Мальта, Швейцария, Кипр, Сингапур, Эстония. Эти особые цифровые территории не предполагают участия криптоэкономики во внутрироссийской жизни, но они позволят инвесторам со всего мира перевести в них свои операции и справедливо платить налоги с учетом всех требований антиотмывочного законодательства. Проблема анонимности, которая так волнует государство, решается очень просто — путем прохождения владельцами кошельков или криптобирж процедуры аутентификации KYC, что в общем уже повседневная практика для криптоиндустрии. Введение смарт-налога (автоматически уплачиваемого) при переводе криптоактивов в классические деньги, например в размере 5%, было бы крайне позитивно встречено во всем мире и позволило бы сделать Россию наиболее привлекательной юрисдикцией для криптопредпринимателей.
Нам надо быстрее отрабатывать вопрос о внедрении криптотехнологий и в повседневную жизнь страны. Здесь разумно развернуть программу комплексной реализации технологий в рамках особой экономической зоны Крыма, где можно было бы без всякого бюджетного финансирования в кратчайшие сроки обеспечить приток инвестиций через процедуру краудфандинга в объекты малого предпринимательства или частный гостиничный бизнес. Можно оперативно внедрить платформы взаимодействия власти и населения, в том числе нотариат и регистрацию имущества. Для этого понадобится создать специальный правовой режим, обеспечивающий благоприятные условия для развития криптоэкономики Крыма.
Есть только один путь — бежать в два раза быстрее. Особенно в нынешних условиях. Потому что криптоэкономика — это в первую очередь люди. И если их что-то не будет устраивать, то они просто разлетятся по всему миру. Будут развивать компетенции и технологические проекты, но не в российской юрисдикции.
