Неженское дело: что чувствуют женщины в мужских профессиях

Иолаина Чавес Талавера (31), Никарагуа, сотрудница пожарной службы: «Когда я только начинала работать пожарным, мужчины, мои коллеги, думали, что я не продержусь долго и не выдержу тренировок. Однако на деле я показала им, что могу выполнять задания на том же уровне. Я считаю, что женщинам стоит бороться против мужского шовинизма в профессиональных сферах. В Никарагуа и испаноязычных странах он все еще распространен».

Пхун Тхи Хай (54), Вьетнам, вместе с 25 женщинами работает на фабрике по производству кирпичей на окраине города Ханой, Вьетнам. Переносит на себе 3 тыс. кирпичей в день: «К сожалению, 54-летняя женщина вынуждена работать на кирпичном заводе, чтобы кормить семью. Занимаясь такой же работой, мужчины получают больше. Я не единственная женщина в поселке, которая работает в поте лица и не имеет при этом ни образования, ни страховки, ни будущего».

Кавла Шейх (54), Амман, Иордания, слесарь-водопроводчик и сертифицированный тренер: «Домохозяйкам намного комфортнее, когда в отсутствие мужей на вызов сантехника приезжает женщина. Мне кажется, что для решения проблемы гендерного неравенства нужно во всех областях предоставить равные права и мужчинам и женщинам, а последние в свою очередь должны верить в свои способности и навыки, только так мы можем заставить поверить в нас других».

Мария Уваровская, Москва, Россия, пилот: «Женщины способны сделать многое для решения проблем гендерного неравенства».

Кристин Акот (38), Найроби, Кения, художник по металлу: «У меня бывали случаи гендерной дискриминации на работе, когда я не получала контракты именно из-за того, кто я, и, возможно, из-за моего семейного положения. А мои женщины-коллеги не раз подвергались несправедливому обращению и даже эксплуатации из-за своего пола».

Янука Шрестха (25), Катманду, Непал, водитель тук-тука: «Нет никакой разницы, кто водитель — мужчина или женщина. Но на дороге всегда найдется кто-то, кто все время старается быть главным, особенно если видит, что водитель рядом — женщина. Иногда люди даже бранятся мне в спину. Если такое происходит, я остаюсь спокойной и начинаю работать еще усерднее, чтобы доказать, что я способна на то же, что и мужчины».

Лейла Селимович (34), Зеница, Босния и Герцеговина, реставратор мебели: «В моей стране это необычная для женщины профессия, но я не встречала пока никого, кто относился бы к этому негативно. Люди часто удивляются, но по существу заинтересованы только в том, чтобы работа была сделана хорошо».

Денг Кван (47), Пекин, КНР, занимается отделкой помещений: «Иногда бывают случаи дискриминации. Но с этим ничего не поделаешь. Ты просто перевариваешь это и идешь дальше».

Валери Перрон (53), Андернос-ле-Бен, Франция, ловит устриц: «Не нужно забывать, что женщины — это в том числе и матери, воспитывающие сыновей. В наших силах изменить отношение к женщинам, с детства прививая сыновьям понятия о равенстве мужчин и женщин. Мы должны формировать представление об этом с раннего детства. Мальчик может играть в куклы, а девочки с машинками».

Екатерина Квиливидзе (30), Тбилиси, Грузия, военный пилот: «Было сложно в самом начале, я чувствовала по отношению к себе некоторую иронию, цинизм. Я чувствовала, что они (мужчины) не принимают меня. Но, слава Богу, за последние 10 лет отношение в обществе поменялось, и сегодня женщина-пилот — это нормально».

Элизабет Мамани (36), Боливия, журналист на радио: «Когда я начала работать, я чувствовала дискриминацию (от чиновников, которые контролируют допуск прессы на мероприятия). Чтобы противостоять дискриминации, мы, женщины, должны преуспевать в какой угодно сфере».

Янис Рейна (30), Каракас, Венесуэла, помощник на АЗС: «Без сомнений, эта работа рассчитана на мужчин, потому что приходится всю смену стоять на улице, в грязи, масле, и всегда ужасно пахнет бензином. Мне пришлось перешить штаны от своей униформы, потому что они мужские и я в них выглядела странно, но я обожаю свою работу. Клиенты мне как родные, они приходят сюда каждый день, и те несколько минут, пока заполняется бак, мы болтаем. Они приходят каждый день потому, что чувствуют себя безопаснее, когда их обслуживает женщина. С такой трудной ситуацией, как у нас в Венесуэле, иметь должность, которая покрывает все твои расходы, — почти что роскошь; но я, помимо прочего, очень горжусь своей работой. Я считаю, что сегодня мы, женщины, должны быть воинами».

Серпиль Сигем (44), Стамбул, Турция, водитель электропоезда: «Когда я подавала резюме на должность водителя электропоезда 23 года назад, мне сказали, что это работа для мужчин. Я знала, что если на письменном экзамене я наберу столько же баллов, сколько и кандидат мужского пола, то выберут его. Поэтому я усердно готовилась к экзамену, чтобы получить оценку намного выше, чем у кандидатов-мужчин. По моему мнению, гендерное неравенство начинается в наших головах, когда мы называем какую-то работу или профессию мужской».

Томо Ичино (40), Токио, Япония, жрица синтоистского храма: «В большинстве своем люди считают, что быть синтоистским священником — мужское дело. Если ты женщина, то они будут думать, что ты храмовая служанка или священница низшего сана. Люди не знают, что в синтоизме бывают жрицы, так как они считают, что мы не умеем проводить ритуалы. Однажды, когда я закончила дзиитинсай (один из базовых обрядов), меня спросили: «А когда придет жрец?» — рассказала Ичино. «Когда я только начала служить жрицей, я была молодой девушкой, и некоторые люди ощущали благословения по-другому. Они думали: «Я бы предпочел, чтобы это сделал твой дедушка». Сначала я носила светло-зеленое одеяние деда, потому что считала, что лучше быть похожей на мужчину. Но через некоторое время я решила, что не нужно стесняться того, что я жрец женского пола, и начала носить розовую робу, как сегодня. Я чувствую себя намного увереннее, когда не думаю слишком много о том, какого я пола».

Юлия Аргунова (36), Алма-Ата, Казахстан, инструктор по альпинизму: «Физическая сила дает коллегам мужского пола преимущество на более сложных маршрутах. Но женщины более целеустремленные и усердные. В общем и целом из женщин получаются лучшие преподаватели. Моя основная задача — обучить безопасности при скалолазании».

Габриэла Сантос (26), Лиссабон, Португалия, кучер туристической коляски: «В моей профессии женщиной быть лучше, чем мужчиной. Женщины лучше чувствуют лошадей. Поэтому работодатели предпочитают нанимать женщин. А еще туристы предпочитают коляски, которыми управляют женщины».

Филипина Грейс Околь (40), провинция Агусан-дель-Сур, южные Филиппинские острова, водитель экскаватора: «Очень мало женщин-строителей, которые могут водить большие грузовики и экскаваторы. Если мужчины это могут, почему бы и женщинам не уметь? Я лучше, чем мужчины, которые могут водить только грузовики, ведь я еще и экскаватором могу управлять».

Юнико Чун (24), Тайбэй, Тайвань, игровой стример: «Я все время слышу, как люди говорят, что никогда не будут смотреть игровой стрим от женщины, так как те обычно демонстрируют скорее внешность, чем навык игры. Я не такой стример. Я могу играть наравне с мужчинами. Я не использую свое лицо или пол как преимущество».

Дорис Лойтхард (54), президент Швейцарии: «Зарплаты. Разница в доходах мужчин и женщин может достигать 20%. Это происходит со многими женщинами. Прозрачная структура помогает, обсуждения зарплат важны. Среди менеджеров верхнего звена и на руководящих должностях в политике нас, похоже, все еще меньшинство. Я поддерживаю женщин в их стремлении строить карьеру».