Социологи зафиксировали спад доверия к силовикам после дела Голунова

Фото: Сергей Карпухин / Reuters

Средний класс против несправедливости

Социологи из Центра социального проектирования «Платформа» совместно с РАСО провели исследование (есть у РБК), как столичный средний класс отреагировал на дело Ивана Голунова.

Согласно выводам исследователей, респонденты не воспринимают дело несправедливо обвиненного в распространении наркотиков журналиста как политическое, Голунова ассоциируют с собой как оппоненты власти, так и ее сторонники. Респонденты считают, что каждый может представить себя на месте задержанного — в отличие, например, от ситуации с арестованным основателем фонда Baring Vostok Майклом Калви. «Никто не застрахован от того, что какой-то оперуполномоченный решит улучшить себе раскрываемость в районе и обнаружит у тебя кармане, что-то там достанет», — пояснил один из респондентов.

Участники опроса сделали следующие выводы: закон и правоприменение в России не работают, суд не является самостоятельной стороной, все это формирует у них чувство незащищенности. Дело также привлекло внимание к практике применения «антинаркотической» ст. 228 УК и заставило задуматься о личной безопасности тех, кто не занимается политикой и публичной активностью. Силовики в контексте подобных ситуаций воспринимаются как угроза, а оправдание журналиста после масштабной кампании оставляет вопросы в справедливости прежних приговоров по этой статье. А еще респонденты не понимают правил, по которым власть то игнорирует мнение общественности, то прислушивается к нему. Сама власть воспринимается не единой, а разделенной на различные группы интересов. Решение о снятии обвинений с Голунова было неожиданным для респондентов и трактуется как реакция на кампанию поддержки, как вынужденная уступка. В глазах опрошенных растет ценность массовых протестов, эффективных в отсутствие иных альтернатив.

В эмоциональном восприятии дела исследователи выделяют четыре доминирующих чувства опрошенных: обида, раздражение и ощущение внутренней изоляции; досада и стыд от ухудшения репутации страны; воодушевление от солидарности; личный страх для связанных с бизнесом, политикой и журналистикой. Среди возможных реакций — протест, желание объединяться с другими; дистанцирование, «внутренняя эмиграция»; осторожность, нежелание лезть в политику.

Государство против «системы»

Эксперты «Платформы» говорят, что пока вспышки протестов по различным поводам в России являются локальными и разрозненными, но дают суммарный накопительный эффект, провоцируя повышенное напряжение в обществе. Социологи прогнозируют увеличение числа конфликтов на фоне отсутствия у власти внятной стратегии реагирования на них.

Эксперты сравнили современные протестные акции с «болотными» протестами 2012 года. По их мнению, если в 2012–2013 годах существовала идеологическая консервативная альтернатива протестной волне, то теперь ситуация иная. Консервативный потенциал израсходован в период «крымского эффекта».

Несанкционированная акция в центре Москвы. Фоторепортаж

Фотогалерея 

Власть в глазах общества теряет цельность, утверждают исследователи. Среди респондентов, независимо от их политических взглядов, все чаще понятие государства отслаивается от понятия системы, пояснил гендиректор «Платформы» Алексей Фирсов. По его словам, если государство воспринимается как нормальная сущность и представляет собой рациональную область отношений, то система является сложным переплетением внутренних и малопонятных интересов. «В сознании людей возникает устойчивое ощущение некой чуждой, замкнутой на себе «системы», обладающей административными, силовыми и финансовыми ресурсами», — пишут авторы.

Президент Владимир Путин и его ближайшее окружение ассоциируются с понятием «системы» только у явно оппозиционных групп, говорится в исследовании. Но у значительной части населения возрастает тревога, что центральная власть не может контролировать систему. Эксперты «Платформы» уверены, что выходом из ситуации может быть только создание реальных институтов взаимодействия власти и общества.

Отчет претендует на представление разнообразия типичных точек зрения на конкретное событие, говорит доцент кафедры методов сбора и анализа социологической информации ВШЭ Олег Оберемко. Если бы были опрошены другие 40 человек из этой среды, семантика и набор реакций получились бы принципиально сходными, предположил он. Оберемко, однако, отметил, что по опросу с подобной небольшой выборкой сложно судить, насколько та или иная реакция распространена среди целевой группы.

При выборке в 40 человек трудно делать обобщения, согласен социолог Левада-центра Степан Гончаров. По его словам, противопоставление системы и государства характерно для условного либерального слоя, которое на массовых опросах не проявляется.

В 2017 году Левада-центр в ходе одного из исследований задал вопрос: «На какие слои опирается Владимир Путин?». Больше всего респондентов, 50%, ответили, что на силовиков, 34% — на крупный бизнес. Отношение к полиции было высказано куда худшее, чем к спецслужбам вроде ФСБ, — ее считал в 2018 году в целом заслуживающей доверия 31% россиян, тогда как у спецслужб этот показатель был почти в полтора раза выше.

Уровень доверия к полицейским снизился в 2018 году до 57%, год назад этот показатель составлял 67%, следует из опроса ВЦИОМа в прошлом ноябре.

Уступки в деле Голунова не привели к реформе правоохранительных органов, недоверие к силовикам усиливают сообщения о коррупции среди офицеров спецслужб, контролирующих финансовые потоки, считает политолог Александр Лучин.