Иранская модель: кто будет защищать «Роснефть» от санкций в суде ЕС
Адвокатская контора Zaiwallа & Co была первой фирмой в лондонском Сити, основанной азиатским юристом. Учрежденная британцем индийского происхождения Сарошем Зайваллой в 1982 году, фирма с гордостью указывает среди своих клиентов членов семьи Ганди, Далай-ламу, покойного премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто и известного индийского актера Амитабха Баччана. Но имя себе фирма сделала именно на том, что представляла в Европе зарубежные лица и компании, подпавшие под санкции и почти не имевшие юридических шансов. Еще до вторжения США в Ирак Zaiwalla нанимал режим Саддама Хусейна.
В свое время здесь начинал юридическую карьеру будущий премьер-министр Великобритании Тони Блэр. Но Сарош Зайвалла уволил его – Блэр был слишком молод, чтобы заниматься морским правом – тогда самой престижной отраслью права в Лондоне. «Я думаю, это был его первый и последний кейс в морском праве», – рассказывал основатель Zaiwallа в 2012 году газете The Guardian.
Славу в юридических кругах фирме принесло дело иранского банка Mellat, которому юристы Zaiwalla помогли выиграть в Европейском суде общей юрисдикции и в Верховном суде Великобритании. Банк обратился к Сарошу Зайвалла в марте 2011 года, уже проиграв к тому времени в двух первых судебных инстанциях в Англии, у него оставался последний шанс на апелляцию. Фирма Зайвалла славилась тем, что не боялась браться за дела, от которых отказывались все остальные юристы в Сити.
Возможно, это же обстоятельство определило выбор «Роснефти» в пользу Zaiwalla. О том, что российская корпорация наняла британскую юрфирму, написала 13 октября The Wall Street Journal со ссылкой на знающие источники. РБК обратился к Zaiwalla за комментариями, но фирма не ответила. «Роснефть» тоже отказалась от комментариев.
Зайвалла хорошо знаком с «бизнесом по-русски»: в своих интервью юрист упоминает, что у него были клиенты из России, в том числе из правительственных кругов. В 2013 году он рассказывал о своем российском опыте. «Они [русские клиенты] хотят знать о вас все, все о вашей семье, вашем происхождении. Прийти к клиенту домой, чтобы познакомиться с его семьей, – не редкость, и это, конечно, совсем не то, что происходит здесь [в Великобритании]», – объяснял Зайвалла британской прессе после пяти лет работы с Россией.
Cайт Zaiwalla & Co доступен на двух языках - английском и русском, к тому же фирма предоставляет услуги на украинском языке, говорится на сайте.
Санкции вне закона
Евросоюз ввел санкции против банка Mellat в июле 2010 года, последовав за ООН. Запад обвинял банк в пособничестве иранской ядерной программе. В Великобритании, где располагалась основная европейская «дочка» банка, санкции были введены еще раньше общеевропейских – в 2009 году, причем по особо жесткой статье Контртеррористического акта (Counter-Terrorism Act 2008). После этого банк лишился возможности вести бизнес в Европе.
Юристы Zaiwalla сумели оспорить санкционные решения и Брюсселя, и Лондона. В целом им удалось доказать, что исполнительные власти ЕС и Великобритании, желая наказать банк, не озаботились представить исчерпывающие доказательства его вины. Базирующийся в Люксембурге суд ЕС признал, что размытость формулировок, обвиняющих банк в «поддержке иранской ядерной программы и проекта по наращиванию ракетного потенциала» идет вразрез с его правом на эффективную юридическую защиту. Невозможно опровергать или доказывать аргументы о «переводах миллионов долларов для нужд ядерной программы Ирана» без уточнения получателей и отправителей этих средств, решили судьи.
Еще один довод Совета ЕС в пользу санкций против банка Mellat состоял в том, что банк является материнским для попавшего под санкции ООН Первого восточного экспортного банка Ирана (First East Export Bank, FEEB). Но в суде заметили, что ООН подвергла FEEB санкциям как раз потому, что тот являлся «дочкой» банка Mellat, – бездоказательный замкнутый круг.
К тому же в санкционной спешке Mellat приписали к иранским госбанкам, тогда как правительство Исламской республики владело только 20%-й долей, свидетельствовали уже на суде представители британского Минфина. Банк приватизировали незадолго до истории с международными санкциями, и Mellat был крупнейшим частным банком страны на момент их введения, хотя Казначейство ее Величества и продолжало утверждать, что Тегеран косвенно контролирует еще около 60% акций.
Опровергать неопровержимое
По данным источников WSJ, сейчас «Роснефть» разрабатывает стратегию защиты от санкций в европейских судах, и юристы Zaiwalla будут выстраивать ее по образцу дела Mellat.
Хотя в санкциях против российской компании и иранского банка много различий. Ограничения в отношении Mellat были введены на основе фактологических утверждений, которые можно было опровергнуть или по крайней мере обосновать их недоказанность. «Роснефть» же стала объектом нового типа санкций – «секторальных», введенных более произвольно, в рамках давления на самые значимые для российской экономики отрасли с целью политических изменений.
«Санкции – это мощный и точный механизм, который правительства используют во внешнеполитических целях, <…> но иногда санкции промахиваются мимо цели», – говорит специализирующийся на санкциях юрист Рид Уиттен из Sheppard Mullin Richter & Hampton, комментируя дело банка Mellat для РБК. «Кейс Mellat был связан с установлением факта, помогал ли банк финансировать ядерную программу Ирана или нет», – поясняет он.
Какие факты легли в основу европейских санкций против «Роснефти»? ЕС не утверждает, что «Роснефть» была причастна к присоединению Крыма или сепаратистскому движению на востоке Украины или извлекла какую-либо выгоду из этой ситуации. С формальной точки зрения ЕС ввел секторальные ограничения в отношении категории российских компаний, которые более чем на 50% контролируются государством, располагают активами свыше 1 трлн руб. и более 50% своих доходов получают от нефти. ЕС утверждает только то, что «Роснефть» входит в эту категорию, и с этим утверждением трудно спорить.
«Банку Mellat удалось доказать, что утверждение о финансировании ядерной программы было недостаточно подкреплено фактами, но «Роснефти» будет гораздо сложнее доказать, что она не является крупной российской нефтяной компанией», – иронизирует Уиттен. У «Роснефти», определенно, есть право подать иск в суд ЕС на руководство блока, но достаточно ли у нее оснований, чтобы выстроить защиту, – в этом юрист сомневается.
Партнер Herbert Smith Freehills Сюзанна Когман считает, что у «Роснефти» есть шансы оспорить санкции. Конечно, аргументы будут отличаться от иранских. В случае с отраслевыми санкциями против России линия защиты наверняка будет базироваться на несовершенстве законодательных актов ЕС, полагает Когман. «На основании правовых недочетов в постановлениях ЕС могут быть построены очень мощные аргументы как по поводу того, что они подрывают фундаментальные права компаний [попавших под санкции], так и потому, что они просто плохо разработаны и очень неясны в ряде аспектов», – пояснила юрист РБК.
Юридический PR
«На деле победы в судах не избавили банк Mellat от реальных препятствий для бизнеса», – отмечает Рид Уиттен из Sheppard Mullin. Евросоюз подал апелляцию на решение суда. «Но этот случай был очень крупной победой с точки зрения пиара», – подчеркивает Уиттен.
Счета иранского банка в Европе по-прежнему заморожены. Формально до рассмотрения апелляции действие санкций приостановлено, но замороженные активы банку недоступны. Однако он наверняка будет ссылаться на победу в судах в деле о возмещении убытков: в феврале нынешнего года Mellat подал иск в Высокий суд Лондона о возмещении ущерба в размере почти $4 млрд.
По утверждению банка, санкции уничтожили практически все его связи с другими финансовыми институтами и лишили его возможности получать выгоду от международного бизнеса, четверть которого приходилась на британский Persia International Bank (PIB) – совместное предприятие Mellat и банка Tejarat. Последний тоже находится под санкциями и тоже клиент Zaiwalla & Co.
В апреле нынешнего года Сарош Зайвалла говорил изданию ComplianceMatters, что власти Евросоюза и Великобритании «выучили урок» по делу Mellat. Если юристам удастся выиграть суд о компенсациях, то расплачиваться за внешнюю политику придется британским налогоплательщикам.
«Мне рассказывал конфиденциальный источник в ЕС, что политический блок стоит перед дилеммой и очень не хочет усиливать санкции [против России], поскольку они опасаются эффекта судебных решений по делу Mellat», – рассказывал тогда юрист.
«Судебный пиар» может быть стратегией «Роснефти», размышляет Уиттен. «Возможно, «Роснефть» не столько надеется на юридическое решение в свою пользу, сколько хочет защититься от санкций в плоскости общественного мнения», – говорит он.
Если это так, то имиджевая кампания «Роснефти» в европейских судах будет стоить недешево – £17,7 млн (более $28 млн). На такую сумму компания объявила тендер по привлечению западных юристов для оспаривания санкций (был размещен 9 октября на сайте госзакупок). Ненамного больше Россия потратила на услуги юридических фирм Cleary Gottlieb Steen & Hamilton и Baker Botts, представлявших интересы государства в тяжбе с бывшими акционерами ЮКОСа в гаагском арбитраже. Но это дело тянулось почти десять лет. Если Zaiwalla & Co получила именно этот контракт «Роснефти», то у нее есть шанс неплохо заработать: сейчас годовой оборот фирмы, которая насчитывает 18 сотрудников, составляет около £3,5 млн ($5,5 млн) – почти в пять раз меньше суммы, которую собиралась разыграть на тендере российская госкомпания.
Тематический проект о российской винодельческой культуре, вине и спиртных напитках
