Лондон на распутье: какую модель выполнения Brexit выберет Великобритания
Курс на ускорение
Верховный суд Великобритании во вторник, 24 января, отклонил апелляцию правительства, подтвердив решение нижестоящей инстанции (Высокого суда Лондона) о том, что парламент должен проголосовать за начало переговоров по выходу страны из Евросоюза.
Иск в Высокий суд Лондона к правительству подали финансист Джина Миллер и парикмахер Дейра душ Сантуш. Правительство в апелляции настаивало на своем праве начинать процесс Brexit без санкции парламента на основе так называемой королевской прерогативы (она давала ранее монарху, а теперь правительству в исключительных случаях действовать без одобрения парламента), а также ссылалось на закон о референдуме по выходу из Евросоюза. Он, по мнению правительства, возлагал всю ответственность за осуществление результатов на кабмин.
Однако Верховный суд не согласился с такой трактовкой. Теперь премьер-министру Терезе Мэй придется дождаться обсуждения и голосования в парламенте, чтобы начать переговоры с Брюсселем. Как отмечала газета The Washington Post, в случае проигрыша в суде правительство постарается как можно скорее представить депутатам свой план переговоров, чтобы попробовать пройти все этапы согласования и начать диалог с Брюсселем не позднее 31 марта — дедлайна, который установила Мэй. Правительство намерено подать свой законопроект в ближайшие дни, сообщило 23 января британское издание The Independent со ссылкой на источники в правительстве.
После вердикта Верховного суда пресс-служба правительства подчеркнула, что провал апелляции не изменит планов Мэй: кабинет министров намерен в ближайшие дни обнародовать свою дальнейшую тактику и до конца марта начать процесс переговоров. По мнению The Washington Post, отказ парламента от Brexit маловероятен: электорат депутатов сочтет такой шаг антидемократическим, парламент может столкнуться с кризисом доверия граждан.
Третий путь
Правительственное видение будущего процесса Мэй представила на прошлой неделе, выступая в британском МИДе. Из речи премьера следует, что правительство ищет промежуточный путь между сохранением социально-экономических связей с ЕС («мягкий» Brexit) и полным отказом от интеграции с переходом к сотрудничеству с Евросоюзом на общих правилах Всемирной торговой организации («жесткий», или «чистый», Brexit). По данным The Sunday Times, за промежуточную схему помимо Мэй выступают министр по делам выхода из ЕС Дэвид Дэвис и министр финансов Филип Хэммонд. Противостоят им министр внешней торговли Лиам Фокс и министр иностранных дел Борис Джонсон, уверенные в необходимости глубокого разделения с Евросоюзом.
В случае избрания промежуточного подхода основной принцип торгово-экономических отношений Великобритании с ЕС сведется к выходу из общеевропейских соглашений и замене их на двусторонние договоренности королевства с ЕС по конкретным вопросам, пишет The Guardian. Вместо Общего рынка, участие в котором требует передачи ЕС суверенитета в миграционных и судебных делах, Мэй выступает за «максимально широкое» соглашение о свободной торговле. Вместо Таможенного союза (ТСЕС), который связывает руки при торговле с третьими странами, Мэй предлагает таможенное соглашение о беспошлинной торговле хотя бы по ряду отраслей.
Если Лондон будет добровольно участвовать в каких-либо общеевропейских программах, правительство Великобритании готово выплачивать на них целевые взносы, но после выхода не будет платить многомиллиардные отчисления в бюджет Евросоюза.
В миграционной сфере Мэй объявила о намерении восстановить суверенный контроль за границами, поставив под контроль потоки въезжающих. Но при этом пообещала всячески поддерживать права и свободы экспатов (работающих на континенте британцев и работающих в Великобритании граждан ЕС). Она также подтвердила намерение сохранить свободу перемещения с соседней Ирландией. Более детальной миграционной программы у правительства пока нет.
Премьер поддержала идею переходного периода, длительность которого пока не определена. Сторонники «жесткой линии» требуют моментального выхода из ЕС по достижении договоренностей, а бизнесмены выступают за поэтапный отход от интеграции с ЕС, чтобы снизить экономический ущерб.
Выступление Мэй вызвало одобрение противников Евросоюза. Борис Джонсон назвал его «фантастической речью», которая «объясняет всем, как можно покинуть ЕС, оставшись в Европе». Бывший глава Партии независимости и один из лидеров движения за Brexit Найджел Фарадж удовлетворенно заметил, что премьер «использует теперь те же слова и выражения, за которые меня годами высмеивали».
Примеры для Британии
В своей речи Мэй заявила: «Британия не пытается адаптировать уже существующие модели отношений с Евросоюзом, которые имеются в некоторых странах» (цитата по The Guardian). Тем не менее с момента референдума о выходе из ЕС в конце июня политики и эксперты сравнивают возможную процедуру Brexit с известными уже способами выстраивания отношений с ЕС. Исходя из выступления премьера, Лондон нацелен на использование элементов из разных моделей.
Если Великобритания останется в Европейской экономической зоне (EEA), то присоединится к Норвегии, Исландии и Лихтенштейну. Они также входят в Зону свободной торговли (ЕАСТ). Эти страны имеют практически все права и обязанности членов ЕС. При этом страны ЕАСТ не входят в Таможенный союз, что разрешает им вести самостоятельную торговлю с третьими странами. Они также освобождены от ежегодных взносов в бюджет ЕС, хотя оплачивают свое членство в ЕАСТ. Норвегия тратит на это €50 млн в год. В остальном страны ЕАСТ подчиняются европейским правилам свободного перемещения граждан, денег, товаров и услуг. Если Великобритания выберет модель этой тройки стран, ее можно будет описать как «мягкий» Brexit.
Отношения Швейцарии и Турции с ЕС более «жесткие». Формально Швейцария тоже является членом ЕАСТ, но на референдуме в декабре 1992 года граждане конфедерации проголосовали против автоматического входа в EEA. Вместо единого всеобъемлющего соглашения Швейцария имеет частичный доступ на Общий рынок ЕС через ряд двусторонних соглашений с Брюсселем. Турция же участвует только в Таможенном союзе. Для Турции в рамках союза беспошлинный режим действует для всех отраслей, кроме сельского хозяйства.
Максимально близким к «жесткому» Brexit является положение Канады. Страна не имеет каких-либо особых отношений с Евросоюзом, за исключением обширного соглашения о свободной торговле, подписанного в октябре 2016 года, но еще не ратифицированного. Соглашение позволит снять пошлины на товары, составляющие 99% торгового оборота между Канадой и ЕС.
В конце сентября источники Би-би-си в правительстве Великобритании сообщили, что предпочтительная для Лондона модель Brexit — это модель «Канада плюс», которая могла бы включать соглашение о свободной торговле, снятие большинства пошлин и заключение отдельных соглашений об упрощении сотрудничества в различных отраслях, например в финансовой.
Наконец, сам «жесткий» Brexit — это полный отказ от попыток сохранить элементы интеграции и переход к торгово-экономическим отношениям с ЕС на основе правил ВТО. Пошлина на все товары в таком случае составит не менее 5%. По последним данным британского статистического ведомства ONS, товарный импорт Великобритании из ЕС составил в ноябре 2016 года £21,95 млрд (около $28 млрд). Соответственно, потери британцев от введения тарифов могут достигать £1,1 млрд (или $1,4 млрд).
Несмотря на все издержки и наличие у правительства «технической возможности» для пересмотра решения по выходу из ЕС, крайне маловероятно, что оно ею воспользуется, подчеркнул во время дискуссии на Гайдаровском форуме в Москве обозреватель Financial Times Мартин Вульф.
При участии Натальи Демченко
