Клишас — РБК: «После решения КС прошлые дела должны быть пересмотрены»

Андрей Клишас (Фото: Михаил Гребенщиков / РБК)

Полномочный представитель Совета Федерации в Конституционном суде Андрей Клишас в блиц-интервью РБК дал свою оценку решению, которое Конституционный суд вынес в четверг о применении сроков исковой давности к антикоррупционным искам.

— Как вы оцениваете сегодняшнее решение Конституционного суда?

— Мы изначально ровно такую позицию занимали в Совете Федерации. Я считаю, что важно обеспечить публичный правопорядок, и поэтому автоматическое применение частно-правовых норм к нормам публичного права невозможно.

Мы изначально заявляли в суде позицию о том, что гражданско-правовой институт исковой давности — это именно отраслевой институт, его нормы невозможно автоматически применять в публичных правоотношениях. Я также, выступая в суде, заявил, что, конечно же, необходимо четко различать ситуацию, когда прокурор идет в суд, признает недействительной сделку, пытается изъять имущество в доход государства. Если это не связано с нарушением публичного правопорядка, в частности с коррупционными делами, то тогда прокурор является рядовым участником гражданских правоотношений, несмотря на то что он подает свои иски в защиту интересов государства. Тогда прокурор — обычный участник гражданского процесса, на него распространяются все требования, в частности Гражданского кодекса. И ровно эти позиции Конституционный суд сейчас подтвердил. Мне кажется, что решение очень взвешенное.

Барщевский — РБК: «Интересный вопрос, что будет с делами по приватизации»

Политика

— Что теперь должно быть сделано с оспариваемыми положениями Гражданского кодекса?

— [Они должны быть] изменены, чтобы предусмотреть то, что институт исковой давности — это гражданско-правовой институт и он не может распространяться автоматически на публично-правовые отношения.

Конституционный суд говорит, что противоречивая судебная практика возникла из-за того, что этот институт воспринимают как подходящий для использования в публично-правовых отношениях, что не так. Надо эту неопределенность устранить. Надо заниматься Гражданским кодексом и смотреть эти взаимосвязанные статьи, что в какой статье необходимо уточнить, для того чтобы было понятно, что это гражданско-правовой институт.

Его применение возможно и в публично-правовых отношениях, но только если есть специальное указание закона. Вообще когда ГК дает возможность правоприменителю применить какой-то отраслевой институт в другой сфере, он, как правило, специально делает в законе соответствующую оговорку.

Сейчас надо посмотреть, что изменить так, чтобы эта двусмысленность была устранена. Чтобы у правоприменителя больше не было такого искушения — автоматически переносить гражданско-правовой институт сроков исковой давности на публично-правовые отношения.

— Вы будете принимать участие в этой работе?

— Я, как председатель профильного комитета, неизбежно буду в этом задействован. Сейчас мы выясним позицию правительства, потому что по конституционному закону вносить соответствующее изменение должно правительство. Если они не будут его вносить, то это может сделать любой субъект законодательной инициативы.

— Конституционный суд дал возможность законодателям устанавливать особые сроки исковой давности. Как вы думаете, будет ли эта работа проведена?

— Суд сказал, что законодатель может это сделать, может и не делать, но если будет делать, то суд сказал, что при этом нужно будет учесть.

Я считаю, что сроки должны быть. Что бессрочно, даже у коррупционера изымать имущество — неправильно. Потому что есть сроки привлечения к ответственности даже в Уголовном кодексе. Уж здесь-то мы точно должны определиться с какими-то сроками и при этом учесть позицию суда.

— Правильно ли мы понимаем из решения Конституционного суда, что сроки исковой давности не будут применяться только к тому имуществу, которое осталось в руках у коррупционера?

— Вообще по тексту так, но надо еще раз внимательно с ним ознакомиться. Пока можно сказать, что в тексте есть специальная оговорка, в которой говорится, что все эти вещи не могут подрывать гражданский правовой оборот, имея в виду, что если имущество находится в руках лиц, которые не знали, что оно было незаконно приобретено предыдущим собственником, то это имущество у них изъято быть не может.

Это же санкция в отношении конкретного лица, поэтому если имущество в руках «коррупционера», скажем в кавычках, то да, а если нет, то действуют общие правила ГК, действуют все правила, связанные с добросовестным приобретателем.

Исходя из того, что суд публиковал, позиция такая.

— Вы не думаете, что здесь остается какая-то лазейка для коррупционеров, стимул быстрее избавиться от имущества?

— Нет, не думаю. Если они избавились от имущества, у них можно изъять денежные средства [полученные в результате сделки].

— Председатель КС Валерий Зорькин отдельное внимание уделил тому, что решение Конституционного суда не касается дел по приватизации. Почему нужна была такая оговорка?

— Я знаю множество примеров в различных регионах, когда прокуратура приходит и говорит, что 10, 15, 20 лет назад было нарушено такое-то правило или положение закона и это касается здания, недвижимости, земли. И поэтому сейчас мы признаем недействительными все сделки, а имущество обратим в доход государства. Это очень распространено.

Я считаю, что такая практика, которой занялись прокуроры в ряде регионов, порочная. И Конституционный суд совершенно четко положил этому предел. Потому что это подрывает весь гражданский оборот. Есть добросовестные приобретатели, есть права этих добросовестных приобретателей, которые никто не отменял. И эти дела не связаны с коррупцией. Здесь прокурор выступает просто как сторона в гражданском процессе. И в этом случае все сроки исковой давности будут действовать.

То, что Конституционный суд положил конец, как я надеюсь, такой практике, это очень большой плюс. Потому что при всей важности борьбы с коррупцией стабильность гражданского оборота, права собственности, права добросовестных приобретателей охраняются законом и Конституцией.

— Что означает сегодняшнее решение суда для дел, по которым уже вынесены решения, должны ли они быть пересмотрены?

— Да, конечно, исходя из того решения, которое сейчас вынесено. Потому что оно касается того, как понимать положение тех или иных законов. И если решение Конституционного суда затрагивает какие-то конкретные дела, то, конечно, должен быть пересмотр.

Это касается не только дела по запросу Краснодарского краевого суда, это в целом затрагивает применение данных положений Гражданского кодекса. Конечно, эти дела должны быть пересмотрены.

— Суды сами должны пересмотреть решения?

— Это может быть суд, если, например, принимается решение о принесении протеста. Это может быть прокурор, адвокат, представитель какой-то стороны. Любое лицо, обладающее процессуальными правами.