Эффект Навального: чем грозят российской экономике новые санкции

Власти Германии заявили, что «решения о соответствующей совместной реакции» будут приниматься с учетом действий и объяснений российской стороны. Заявления российских официальных лиц указывают на то, что Кремль отрицает любые обвинения в причастности к отравлению и вообще сам факт того, что Алексей Навальный был отравлен. Глава СВР Сергей Нарышкин не исключил того, что «ситуация с «якобы» отравлением могла быть подстроена западными спецслужбами». Европейские страны, в первую очередь Германия, будут рассматривать такую реакцию Москвы как неконструктивную, что может усилить риски введения санкций.

Наиболее близким примером здесь могут служить санкции, введенные в 2018 году из-за ситуации вокруг Сергея и Юлии Скрипалей. Тогда, несмотря на широкой общественный резонанс, реакция ЕС ограничилась персональными санкциями против четырех человек. США запретили экспорт в Россию продукции двойного назначения и других видов «чувствительной продукции», а также ввели персональные санкции против двоих российских граждан. Вторая часть санкций США в связи с использованием химического оружия, введенная в августе 2019 года, также оказалась не очень значимой. Поэтому базовым сценарием для ввода санкций в связи с отравлением Навального, видимо, являются персональные санкции против конкретных лиц.

Но проблема в том, что не очень понятно, кто должен стать объектом таких санкций. Имеющиеся данные не позволяют определить лиц, даже предположительно ответственных за отравление. С точки зрения общих санкционных рисков такая неясность может быть негативным фактором. Если непонятен круг причастных, то европейские страны могут всерьез рассмотреть ввод уже секторальных санкций. Судя по жесткости заявления Меркель и других европейских политиков, меры в любом случае будут приняты. Об этом свидетельствует и то, что с заявлением выступила сама канцлер, которая обычно занимает примирительную позицию относительно отношений ЕС с Россией.

Основной вопрос для обычных россиян заключается в том, насколько новые санкции могут сказаться на экономической ситуации и российских финансовых рынках. Понятно, что персональные санкции или высылка дипломатов не окажет существенного влияния на экономику. Наиболее серьезными являются риски секторальных санкций или ограничений для отдельных инвестиционных проектов. С точки зрения устойчивого влияния на курс, наиболее чувствительными являются санкции, которые ограничивают объемы экспорта или усиливают отток капитала из страны, например в форме продажи российских финансовых активов иностранными инвесторами. Именно рост неопределенности, связанный с потенциальным введением новых санкций, стал причиной сильного воздействия на курс рубля.

Санкции в любом случае приводят к экономическим потерям для обеих сторон. Однако разные механизмы могут привести к различному распределению этих потерь. Дизайн санкций обычно разрабатывается таким образом, чтобы минимизировать экономический ущерб для себя, но при этом максимизировать экономический урон для противоположной стороны. Из этого и нужно исходить.

США неоднократно рассматривали и обсуждали возможность введения санкций против российского госдолга. В августе 2019 года Минфин США ввел санкции против российского суверенного долга в рамках второго раунда мер, связанных с отравлением Скрипалей. Однако их итоговый эффект оказался минимальным и практически никак не повлиял на привлекательность ОФЗ для иностранных инвесторов. Дело в том, что американские власти ввели запрет только на покупку суверенных еврооблигаций, но не ОФЗ. Более того, этот запрет касается только первичных размещений, но не операций на вторичном рынке. Таким образом, фактически американские банки и инвестиционные фонды сохранили возможность осуществлять практически все операции на рынке ОФЗ.

Сейчас введение каких-то новых санкций против российских бумаг выглядит маловероятным. Санкционный запрет на операции с российским госдолгом приведет к потерям иностранных финансовых институтов, которые сохраняют крупные позиции в российских гособлигациях. По данным Банка России, на 1 августа вложения нерезидентов в ОФЗ составляли около ₽3 трлн, или около 30% от общего объема рынка. Можно сказать, что привлекательность ОФЗ для иностранцев снижает фактические риски санкций. Страны ЕС также понимают, что без аналогичных мер США эффект только от европейских ограничений будет не очень большим. При этом основные потери понесут европейские финансовые институты, столкнувшиеся с ограничениями. Именно по этим причинам заявление Меркель практически не отразилось на доходности российских гособлигаций.

С гораздо более серьезными санкционными рисками может столкнуться газопровод «Северный поток — 2». В последние месяцы вокруг проекта развернулось ожесточенное противостояние между Вашингтоном и Берлином. США настаивали на расширении санкций против проекта и даже угрожали вводом вторичных санкций против европейских компаний, оказывающих услуги оператору проекта Nord Stream AG. Власти ФРГ, хоть и не слишком активно, выступали в поддержку завершения строительства.

Однако новая политическая конъюнктура может изменить позицию Германии. Ряд депутатов Бундестага, включая председателя комитета по внешней политике Рётгена Норберта, уже публично призывают сделать именно «Северный поток — 2» основным объектом санкций. Такое решение будет означать полное изменение официальной позиции Берлина. Ранее Меркель заявляла о том, что необходимо разделять ситуацию вокруг Навального и строительство газопровода. Однако политическое давление может вынудить ее изменить позицию.

Риски «Северного потока — 2» связаны и с тем, что его единственным акционером является «Газпром». Европейские партнеры, включая немецкие Uniper и Wintershall, вышли из состава акционеров в 2017 году и предоставляют только долговое финансирование. Финансовые потери для европейских компаний в случае ввода санкций против проекта будут во многом зависеть от конкретных условий финансирования. Текущий спад спроса на газ в Европе и экономический кризис также играют против проекта. В этих условиях скорейшее завершение его строительства не является важным фактором с точки зрения обеспечения газом европейских потребителей. При этом, учитывая, что его общая стоимость составляет практически €10 млрд и он завершен уже на 94%, ограничения на его строительство приведут к существенным финансовым потерям для «Газпрома».

Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в разделе «Спросите профи», может не совпадать с мнением редакции