Бизнес , 22 июн 2017, 14:07

Сечин назвал нефтехимию новым стратегическим направлением «Роснефти»

Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что стратегическая цель для компании — увеличить долю нефте- и газохимии в общем объеме перерабатывающих мощностей компании. Опрошенные РБК эксперты считают, что «Роснефти» выгодней развивать это направление за рубежом

Игорь Сечин (Фото: Владимир Смирнов / ТАСС)

Стратегическая цель «Роснефти» — увеличить долю нефте- и газохимии в общем объеме нефтеперерабатывающих мощностей компании до 20%, заявил главный исполнительный директор компании Игорь Сечин, выступая на ее годовом собрании в Сочи.

По словам Сечина, для реализации этой цели в «Роснефти» будет создано новое подразделение — департамент нефтехимии, передает корреспондент РБК.

О намерении развивать нефтехимию Сечин говорил и на встрече с президентом Владимиром Путиным, которая состоялась во вторник, 20 июня. «Всё, что направлено на повышение эффективности, самые современные технологии добычи, переработки мы также будем использовать для приближения к премиальным рынкам потребителей, таким как нефтехимия», — сказал тогда он, не уточнив деталей (цитата по kremlin.ru).

rbc.group

По оценке председателя совета директоров группы Creon Energy Фареса Кильзие, сейчас «Роснефть» (с учетом «Башнефти») занимает 15% российского рынка нефтехимии.

rbc.group

Согласно отчетности «Роснефти» за первый квартал 2017 года, выручка от продажи нефтехимической продукции составила 20 млрд руб. (при общей выручке 1,4 трлн руб.). Это на 28,6% ниже показателя первого квартала 2016 года. Компания также на 70,8% сократила выручку от реализации нефтехимии за рубежом до 7 млрд руб.

Изменение стратегии развития «Роснефти» в пользу наращивания доли в нефтехимии — логичный, но запоздалый шаг, поскольку конкуренты на российском рынке уже успели обогнать ее, замечает руководитель информационно-аналитического центра Rupec Андрей Костин. Эксперт полагает, что этот шаг обусловлен снижением привлекательности нефтепереработки из-за налогового маневра. К тому же «Роснефть», вероятно, равняется на международных мейджоров, таких как Shell и Exxon, наращивающих свою долю на мировом рынке нефтехимической продукции, предполагает Костин. Например, нефтехимическое подразделение ExxonMobil Chemicals в 2016 году принесло материнской компании ExxonMobil более половины чистой прибыли — $4,6 млрд из 7,8 млрд.

Еще до того как «Роснефть» купила ТНК-BP в 2013 году и приватизировала «Башнефть» в 2016 году, у компании были такие нефтехимические активы, как Ангарский завод полимеров, и она планировала построить новые нефтехимические мощности, например Восточный нефтехимический комплекс в Находке (общая мощность — 22 млн т нефтепереработки и 6,6 млн т нефтехимии), напоминает Костин. По его мнению, для того чтобы увеличить долю нефтехимии в своем бизнесе, «Роснефти» будет проще и выгоднее приобрести зарубежные нефтехимические активы, потому что российский рынок нефтехимии не растет так активно, как европейский или азиатский. Костин также полагает, что в ближайшие пять лет «Роснефть» вряд ли составит серьезную конкуренцию на российском рынке таким компаниям, как «Сибур» или «Газпром нефтехим Салават».

Кильзие из Creon Energy полагает, что для «Роснефти» было бы более выгодным (с точки зрения маржинальности) расширять долю нефтегазохимии на европейском рынке, чем вкладываться в российские активы или выходить на рынки стран Азии, где уже доминирует продукция из стран Ближнего Востока. «В стратегии расширения присутствия на мировом рынке нефтехимии у «Роснефти» большое преимущество из-за наличия собственного сырья — нефти, газа и конденсата, что дает возможность организации производства полного цикла от скважины до выхода сбыта продукции», — отмечает он.