Аналитики оценили шансы России на «победу» в нефтяной войне

Фото: Николай Гынгазов / Global Look Press

Российский бюджет сверстан при более низких ценах на нефть, чем бюджет Саудовской Аравии, однако обе страны далеки от дефолта, считают опрошенные РБК аналитики.

Так, по словам аналитика Райффайзенбанка Андрея Полищука, для Саудовской Аравии оптимальная цена на нефть составляет около $70 за баррель.

«Наш бюджет сверстан при значительно более низких ценах на нефть, около $40–42 за баррель, бюджет Саудовской Аравии — около $80–85 за баррель. Как минимум, они хотели удерживать цены в районе $60–70 за баррель», — считает он. Эксперт также считает, что девальвация валюты Саудовской Аравии не позволит стране увеличить доходы бюджета, так как страна сильно зависит от импорта, а расчет с поставщиками ведет в долларах.

Ранее о том, что у России есть шанс победить в «великой нефтяной войне» из-за разницы в цене на нефть, исходя из которой сверстаны бюджеты в двух странах, написал в своей статье для National Interest Николай Гвоздев, старший научный сотрудник экспертного центра Foreign Policy Research Institute в Филадельфии.

Несмотря на разницу в подходах к формированию бюджета, обе страны далеки от дефолта, считает Роман Ромашевский, финансовый директор финтех-маркетплейса VR-Bank.

«Прогнозный дефицит бюджета Саудовской Аравии на 2020 год составляет порядка $50 млрд, или 6,5% ВВП, против 4,7% ВВП в 2019 году. Но с дефицитом бюджета страна живет уже с 2014 года, и в худшие годы он достигал 15% ВВП. Объем госдолга ежегодно растет на 2–5% от ВВП и уже превышает 20%, но риск дефолта все еще остается минимальным», — отметил он.

По его словам, Россия в последние годы, напротив, ориентировалась на минимизацию государственного долга, однако российские гособлигации не будут пользоваться большим спросом на внешнем рынке в условиях санкций. Это приводит к тому, что «запас прочности» российской экономики по сути ограничен средствами Фонда национального благосостояния (ФНБ), в то время как саудовский бюджет может пользоваться внешними заимствованиями в большем объеме, оставаясь дефицитным еще несколько лет.

В пользу России, по его словам, играет тот факт, что саудовский риял торгуется к доллару США вокруг стабильной отметки 3,75 риялов за доллар, и колебания нефтяных цен в Саудовской Аравии будут напрямую влиять на бюджет, в то время как в России это влияние нелинейно. «За счет ослабления рубля при плавающем курсе валюты доходы бюджета растут», — отметил эксперт.

Мнения о том, что запас прочности российской экономики связан в основном с резервами ФНБ, придерживается и Вера Кононова, эксперт Института комплексных стратегических исследований. «Российская бюджетная система за последние годы накопила действительно немало резервов. Речь идет не только о ФНБ, объем которого сейчас составляет 7,8 трлн руб., но и о других формах сбережений. По итогам 2019 года профицит федерального бюджета составил почти 2 трлн руб. Прибавим к этому еще неиспользованные бюджетные назначения последних лет», — заявила она.

Кононова также отметила, что госдолг России составляет 14,6% ВВП, а по данным МВФ, в 2018 году Россия по доле госдолга в ВВП находилась на 180-м месте в мире из 189. Поэтому расходы российского бюджета в течение нескольких лет могут быть в полном объеме профинансированы и при низких ценах на нефть. «Но проблема не в возможности выполнения расходов, а в приоритетах. Что правительство посчитает более важным — продолжать выполнять намеченные планы расходов или ограничить их, чтобы минимизировать дефицит бюджета», — отмечает эксперт.

По ее мнению, в российской бюджетной политике господствует принцип, согласно которому в бюджете не допускается дефицита, что вызывает экономию на расходах. «Бюджетная система, по сути, осуществляет чистое изъятие средств из экономики в свою пользу. Дефицитное состояние бюджета, вполне нормальное для многих стран (в том числе и для ведущих экономик, вкладывающихся в развитие страны), в российской практике считалось и до сих пор считается неприемлемым», — считает Кононова.

Саудовская Аравия увеличит поставки нефти на 26% после срыва сделки ОПЕК+

Бизнес

На ее взгляд, в условиях низких цен на нефть и связанных с этим шоков высок риск того, что российское правительство вполне сознательно будет отказываться от финансирования тех или иных проектов развития или предоставления налоговых стимулов, критически необходимых для развития несырьевых производств, мотивируя это необходимостью ограничения дефицита.

Опрошенные РБК эксперты также оценили риски от ценовой войны для американской сланцевой нефти. Полищук указал, что 95% сланцевой нефти продается в США. Эксперт предполагает, что в крайнем случае США могут ввести пошлины для поддержки своих производителей.

Не видит серьезных рисков для американской сланцевой нефти и Ромашевский. Он считает, что падение цен не отразится на экономике в целом, а для конечного потребителя и производств может даже быть выгодным.

«В январе 2016 года цена Brent уже опускалась до $28 за баррель, и при этом производство нефти в США в худшем месяце 2016 года по сравнению с лучшим месяцем 2015 года снизилось всего на 12%. А сейчас оно уже на 54% выше, чем на тех минимумах в середине 2016. Индустрия показывает достаточно гибкую реакцию объемов на цены», — сказал он РБК.

Эксперт считает, что в таких условиях любая ценовая война приведет лишь к краткосрочным последствиям. Он также считает, что нельзя исключить введения дополнительных налоговых льгот и субсидий для высокотехнологичных производителей сланцевой нефти.