Почему СК решил отпустить из СИЗО обвиняемых по «делу «Нового величия»
Как следствие объясняет требование смягчить меру пресечения
В среду, 15 августа, следствие ходатайствовало о смягчении меры пресечения двум обвиняемым по делу движения «Новое величие» — 18-летней Анны Павликовой и 19-летней Марии Дубовик. Решение принято «с учетом данных о личностях и отсутствия оснований для дальнейшего содержания девушек под стражей», пояснили РБК в главном следственном управлении СКР по Москве. Там также уточнили, что основные следственные действия по делу уже завершены.
На практике эти обстоятельства практически никогда не становятся основаниями для смягчения меры пресечения, рассказал РБК адвокат Алхас Абгаджава: «Никогда суды не принимали как аргумент позицию защиты, что раз закончилось следствие, то основания, по которым избиралась мера пресечения, уже не актуальны». Как правило, суд считает, что обвиняемый может повлиять на ход расследования, даже когда все доказательства по делу следствием уже собраны: «Это аргументируется тем, что остаются свидетели, потерпевшие, которые потом будут выступать в суде, и их можно запугать», — добавил Абгаджава.
«Новое величие» и его дело
Фигурантам «дела «Нового величия» вменяется организация экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ). Инициатором создания движения фактически были оперативник центра «Э» МВД и два его агента, утверждает защита обвиняемых; к тем же выводам пришли журналисты «Медиазоны», изучившие материалы дела и переписку обвиняемых.
Из них следует, что некто под ником Руслан Д. (в протоколе допроса он назван Александром Константиновым) получил доступ к чату в Telegram, в котором общались будущие фигуранты дела, «понимая возможность противоправной деятельности» его членов. Своей задачей Руслан Д. называл сбор информации «для последующей передачи правоохранительным органам». Впоследствии он предложил собеседникам снять помещение под встречи и создать организацию «Новое величие». Руслан Д. написал устав организации, включив туда, например, пункт о трибунале над руководителями органов власти. Также он предлагал участникам движения начать поиск финансовых ресурсов и закупку оружия.
В настоящее время задержаны десять членов организации.
Резонансным дело стало после жалоб матерей направленных в СИЗО Анны Павликовой и Марии Дубовик. У Павликовой, которой на момент ареста было 17 лет, в заключении начались проблемы со здоровьем. О плохом физическом и психологическом состоянии Павликовой рассказывала, в частности, советник руководителя московского управления ФСИН, правозащитница Анна Каретникова. Несмотря на это, суд неоднократно продлевал арест Павликовой, последний раз — 9 августа. «Было бы справедливым заменить им меру пресечения в виде заключения под стражу на домашний арест», — говорила в интервью РБК уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова.
Материалы об аресте Павликовой после жалобы Москальковой истребовал Верховный суд. 15 августа он обязал президиум Мосгорсуда пересмотреть мартовское решение о ее взятии под стражу, сообщило РАПСИ.
Может ли суд после ходатайства следствия оставить обвиняемых под стражей
Согласно УПК, изменить меру пресечения со стражи на домашний арест или, например, залог может только суд, однако такого права нет у следователя. Следователь может отменить арест, оставив обвиняемого под подпиской о невыезде. Так произошло, например, с обвиняемым по делу «Седьмой студии» Алексеем Малобродским, который был отпущен из СИЗО постановлением следователя. Однако этому предшествовали два судебных ходатайства следствия о его переводе под домашний арест, которые были отклонены Басманным судом Москвы.
«Следствие вроде как делает некий гуманистический шаг, подавая такое ходатайство, но на самом деле оно снимает с себя ответственность. Суд это, естественно, крайне раздражает. Любой председатель может сказать: вы вчера пришли к нам просить о страже, и мы удовлетворили это ходатайство. Вы заставили нас подписаться под тем, что этот человек опасен для общества. А теперь вы приходите и говорите обратное. Вы противоречите сами себе и подставляете нас», — поясняет Абгаджава.
По его словам, суд может вернуть ходатайство следователю, сославшись на формальные нарушения, или просто оставить обвиняемого под стражей, подчеркнув, что основания, по которым он был арестован, не изменились и не отпали.
Как публичность повлияла на «дело «Нового величия»
Следствие решило отпустить Дубовик и Павликову под домашний арест всего через несколько дней после того, как 9 августа последней продлили заключение под стражу на месяц.
10 августа дело прокомментировали в Кремле. «Обращение [к президенту от матерей Дубовик и Павликовой] было, на контроле держат. Но идет судебный процесс, поэтому здесь, естественно, президент не может в него вмешиваться никак, об этом не может быть и речи, он не может высказывать своих мнений», — заявлял пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Для того чтобы следственные органы шли на послабления в резонансных уголовных делах, требуются три условия — организация и консолидация сторонников, грамотная юридическая поддержка и широкая публичная кампания, считает политолог Екатерина Шульман. Эти условия дают шанс на успех, но вовсе не гарантируют его, подчеркнула собеседница РБК.
«Случаев довольно много. Они быстро уходят из поля общественного внимания, потому что их много, но полезно помнить, что на счету гражданского общества целый ряд такого рода успехов — это и закрытые дела, и сведенные к минимуму сроки, и переквалификация на менее тяжкую статью, и привлечение к ответственности уличенных в насилии сотрудников силовых структур, и обмены, и амнистия. Всё это случалось именно с теми, за кого организованно, публично и юридически грамотно вступалось гражданское общество», — говорит Шульман, напоминая о делах педагога Ильи Фарбера, обвиненных в госизмене Оксаны Севастиди и Светланы Давыдовой, оппозиционера Ильдара Дадина и др.
Обязательное условие в подобных случаях — не только серьезная общественная реакция, но и интерес тех людей, которые влияют на принятие политических решений, добавляет политолог Алексей Макаркин. «Они должны прийти к выводу, что это тема реально общественно важная», — говорит он.
Как изменение меры пресечения скажется на ходе дела
Смягчение меры пресечения двум фигуранткам из десяти никак не скажется на ходе самого расследования, считает Абгаджава. «Домашний арест — это тоже не подарок. Бывают такие ограничения, что даже лечиться невозможно. Практика такова, что на реальные сроки люди по приговору суда уходят и из-под стражи, и из-под домашнего ареста», — говорит юрист.
Послабления, на которые идут власти в случаях с подобными делами, зависят от условий, которые «каждый раз формулируются по-новому», говорит политолог Макаркин. «Изменение меры пресечения не лишает всё это расследование судебной перспективы», — считает собеседник РБК.
В разных районах Москвы и области
Квартиры в столице
с выгодой до ₽4,5 млн
Выгодные предложения
для семей с детьми
Видовые квартиры
в высотных башнях
Варианты с мебелью
и встроенной техникой
