ЕСПЧ за 20 лет взыскал с России €2 млрд компенсаций

Судьи ЕСПЧ (Фото: Jean-Francois Badias / Reuters)

Несправедливые суды и пытки

За 20 лет Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) присудил €1,95 млрд по жалобам против России. Такие данные приводят исследователи фонда «Общественный вердикт», которые проанализировали работу суда применительно к России и то, как российские власти исполняли его решения. Результаты исследования, проведенного к юбилею признания Россией юрисдикции ЕСПЧ, опубликованы на специальном сайте.

Европейская конвенция прав человека действует в России с 5 мая 1998 года. Она распространяет на Россию юрисдикцию ЕСПЧ. За это время суд зарегистрировал 148,7 тыс. жалоб в отношении российских властей, подавляющее большинство из них (136,6 тыс.) были признаны неприемлемыми. По 4,5 тыс. жалоб вынесены 2,3 тыс. постановлений (их меньше, чем жалоб, потому что во многих случаях однотипные жалобы объединялись в одно производство и по ним выносилось одно постановление). Во многих постановлениях речь идет о нарушении сразу нескольких статей Европейской конвенции.

Чаще всего суд признавал, что Россия нарушила право заявителя на справедливый суд (упоминается в 1093 постановлениях), статью конвенции о запрете пыток и бесчеловечного отношения (994 постановления) и право на свободу и личную неприкосновенность (932 постановления).

В 2017 году Россия стала лидером по числу признанных ЕСПЧ нарушений прав человека ​ (страны касались 293 решения суда) и по сумме взысканных компенсаций (€14,6 млн). При этом Россия выплатила в срок компенсации всего по 60 делам, долги перед заявителями у России к концу 2017 года оставались по 493 делам, в 230 случаях платежи были просрочены более чем на полгода.

Европейское влияние

Многие решения ЕСПЧ привели к изменениям в российском законодательстве и правоприменительной практике, подчеркнули эксперты «Общественного вердикта». Так, с 2010 года в России действует закон, позволяющий гражданам получить в российском суде компенсацию за необоснованно долгое рассмотрение дела или длительное неисполнение судебного решения. Он был принят после массовых жалоб в Страсбург на волокиту при отправлении правосудия, подчеркивает «Общественный вердикт». В 2017 году комитет министров Совета Европы отметил, что меры, которые Россия принимает для соблюдения разумных сроков производства по делам, действительно помогают решать проблемы с волокитой.

Фото: Сергей Коньков / ТАСС

После ряда решений Страсбурга Россия приняла поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, связанные с возможностью подсудимого лично допросить свидетеля в суде, указывают авторы исследования. Также с подачи ЕСПЧ был пересмотрен порядок лишения дееспособности в рамках гражданского процесса.

К положительным изменениям привели массовые решения ЕСПЧ по делам, связанным с условиями содержания заключенных СИЗО, отмечает «Общественный вердикт»: в частности, были изменены санитарные нормативы, а также запущены федеральные целевые программы, направленные на реконструкцию старых и строительство новых изоляторов. Кроме того, по данным ФСИН, за последние 12 лет количество заключенных СИЗО сократилось с 160 тыс. до 100 тыс. человек. ​

ЕСПЧ обращал внимание на проблему провокаций, которые сотрудники правоохранительных органов допускают, например, во время расследования дел, связанных с оборотом наркотиков. Контроль за действиями оперативников по «наркотическим» делам в России Страсбург называл недостаточным. С тех пор российские власти приняли отдельные подзаконные акты и поправки в УПК — например, о ведении записей контрольных закупок наркотиков. Верховный суд России в 2006 году призвал суды тщательнее оценивать доказательства, возникшие в результате контрольных закупок. В итоге суды стали чаще отклонять такие доказательства; впрочем, как подчеркнул в 2016 году комитет министров СЕ, проблема провокаций при преследовании за незаконный оборот наркотиков в России не изжита.

Реформу милиции, которая началась в 2009 году, власти публично не соотносили с многочисленными жалобами на пытки и избиения в отделах внутренних дел, однако во многом она стала ответом на «непрекращающийся поток» жалоб в ЕСПЧ на «недозволенное насилие со стороны милиции», считают исследователи. Тем не менее в 2012 году, после скандала с изнасилованием и смертью задержанного в казанском отделе полиции «Дальний», глава МВД Владимир Колокольцев официально признал реформу недостаточно эффективной.

По некоторым системным проблемам, которые рассматривались ЕСПЧ, заметных улучшений нет, но в других категориях дел сдвиги очень большие, отметила в беседе с РБК руководитель исследовательских программ «Общественного вердикта» Асмик Новикова. Так или иначе значение ЕСПЧ для России «колоссально», отмечает Новикова. «Люди получили эффективную возможность обжаловать действия государства или его неэффективность, и государство вынуждено отвечать. Спор происходит на территории, где нет заведомого проигрыша, как часто бывает внутри национальной юрисдикции», — сказала автор исследования.

Отношение властей

Публичная риторика представителей российской власти в отношении ЕСПЧ за 20 лет сильно изменилась, указывают авторы исследования. Так, в 1998 году депутат Госдумы Сергей Глотов называл признание юрисдикции ЕСПЧ «возможностью укрепить правовое положение наших граждан» и «важным механизмом защиты наших избирателей». Тогда же первый замминистра иностранных дел Игорь Иванов (впоследствии глава МИД) называл ратификацию Европейской конвенции «логическим продолжением врастания России в семью демократических наций Европы». Владимир Путин в 2007 году считал ЕСПЧ «крайне важной составляющей сегодняшнего глобального мира» и призывал «прислушаться к той критике, которая звучит в наш адрес», при этом оговаривался, что «когда кто-то встает в позицию менторства и поучения — это для нас неприемлемо».

Президент Дмитрий Медведев в 2011 году отмечал, что «в ряде случаев этот суд выносит решения против Российской Федерации», и «возникает ощущение того, что решение суда принято небеспристрастно, а иногда даже, может быть, политически мотивированно». Председатель Госдумы Сергей Нарышкин в 2015 году заявлял, что Россия не позволяла суду расширять круг его полномочий «в одностороннем, ползучем порядке» и «не передавала ЕСПЧ полномочий пересматривать нашу Конституцию, присваивать судебную, и не только судебную, власть».

«Для нас решения Европейского суда не будут легитимными, если российская делегация не вернет себе право голоса в Парламентской ассамблее Совета Европы», — заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в октябре 2017 года (Россия лишилась права голоса в ПАСЕ в 2014 году после присоединения Крыма).

В марте текущего года источники «РИА Новости» сообщили, что профильные ведомства изучают возможность денонсировать Европейскую конвенцию.

Исполнение постановлений ЕСПЧ мало зависит от высказываний чиновников, отмечает Новикова: «Как бы Россия ни оспаривала аргументы заявителей, мы видим, что признание нарушений есть. И мы видим, что по многим делам Россия не опровергает тот факт, что права человека были нарушены».

Решения ЕСПЧ, которые власти считают политически мотивированными (например, по делу ЮКОСа или жалобам Алексея Навального), не составляют и процента от основного массива дел против России, которые рассматривает Страсбург, говорит адвокат Анна Ставицкая. Она также отметила, что, например, ЕСПЧ не признал политическим преследование Михаила Ходорковского, хотя его защита об этом просила.​