Маленький офшорный бизнес

Фото: PhotoXpress

Правительство всерьез взялось за деофшоризацию российской экономики. Законопроект Минфина о контролируемых иностранных компаниях уже вызвал критику у крупных компаний, которые сочли его слишком жестким. Законодательные изменения затронут также малый инновационный бизнес. РБК опросил стартаперов, и оказалось, что они не поддаются панике. «Чистая совесть» в уплате налогов и использование иностранной юрисдикции для защиты собственности и прав акционеров позволят им и дальше законно работать с офшорами, уверены они.

Минфин опубликовал первый законопроект в рамках деофшоризации российской экономики. В нем сказано, что граждане и юридические лица, владеющие иностранным бизнесом (от 10% уставного капитала) в офшорах, обязаны заплатить налоги в России. Уведомлять налоговиков необходимо даже в том случае, если доля в иностранной компании составляет 1%. Размер штрафа за несообщение о владении — 100 тыс. руб. за каждую «забытую» компанию. Ставки налогов стандартны: 20% для компаний и 13% для граждан — и превышают размер отчислений с дивидендов (9%). Штраф за неуплату — 20% от «утаенной» прибыли, но не менее 100 тыс. руб. Список низконалоговых юрисдикций Минфин составит позже, и он будет больше действующего перечня из 41 офшора. Как писала ранее РБК daily, планировалось также ограничить правоспособность офшорных компаний — их участие в государственных программах и доступ к бюджетным ресурсам.

Крупные промышленные компании уже заявили СМИ о том, что готовят планы по выходу из офшоров. Малый бизнес политика деофшоризации также не обойдет стороной. «Думаю, рано или поздно большинство российских малых фирм предпочтут отказаться от использования иностранных компаний для минимизации налогообложения, — полагает Александр Захаров, партнер Paragon Advice Group. — Содержать юрлицо за рубежом окажется дорого, тем более на фоне девальвации рубля. Сохранят компании в иностранных (в том числе офшорных) юрисдикциях только те, кто постоянно взаимодействует с иностранными контрагентами, ведет внешнеэкономическую деятельность».

Офшоры для стартапов

РБК поговорила с руководителями российских стартапов, которые имеют материнские компании в офшорных юрисдикциях. Почти все они говорят, что использование таких схем вызвано желанием не сэкономить на налогах, а работать в более комфортном и надежном британском праве. Причины разные — от гарантий прав для миноритарных акционеров до более комфортного взаимодействия с инвесторами. Несколько предпринимателей, пожелавших остаться анонимными, рассказали, что открыли офшорную компанию, чтобы зарегистрировать на нее интеллектуальную собственность и быть спокойными за сохранность патентных прав и прав на торговые марки. «У нас к тому же все домены зарегистрированы на кипрскую компанию, и она выдает лицензии российской «дочке» на их использование. Для оптимизации налогов стартапы редко используют офшоры, это не слишком выгодно. Для нас бы, например, это означало, что мы должны содержать для офшорной компании минимальный штат бухгалтеров, а это более 2 тыс. долл. в год», — рассказывает предприниматель.

«В венчурной индустрии стандартом является оформление юридического владения российским обществом через иностранную холдинговую компанию. Как правило, это Кипр, Нидерланды, Люксембург или Сингапур — страны, которые имеют с Россией соглашение об избежании двойного налогообложения, — рассказывает Сергей Азатян, сооснователь венчурного фонда Inventure Partners. — Но иностранный холдинг необходим не для минимизации налогов. Стартапы, в которые инвестируют венчурные фонды, в большинстве своем убыточны в первые годы своего развития. Однако когда фонд инвестирует, он договаривается с фаундером о специальных условиях, которые по российскому праву прописать можно, но неизвестно, как они будут (и будут ли) работать».

Офшоры — это данность. Если стартап планирует выходить на международный рынок, если основатель или инвестор хотят реализовать опционную программу, то для них офшор будет даже более предпочтительным вариантом, нежели российская компания, отмечают в другом крупном российском венчурном фонде, спикеры которого пожелали остаться неназванными.

Партнер правового бюро «Олевинский, Буюкян и партнеры» Юрий Федоров подчеркивает, что офшорные схемы для целей налогообложения малый или средний бизнес вряд ли будет использовать. Все же это скорее инструмент крупного бизнеса. «Для малого или среднего бизнеса офшорные образования — чаще способ укрытия бенефициара или собственника бизнеса, дополнительные возможности для защиты своей собственности в России или для ее приобретения за рубежом, не афишируя приобретателя», — поясняет он.

Цель государства — борьба с уклонением от уплаты налогов, но бремя доказывания «зачем тебе офшор» будет нести налогоплательщик; вполне возможно, будут приняты меры, например запрет на участие в госзакупках, получение госгарантий, субсидий и т.д., допускает Екатерина Леоненкова, руководитель налоговой практики юридической группы «Яковлев и партнеры».

Последнее замечание особенно важно для инновационных компаний, которые часто хотят получать гранты для развития проектов. Однако опрошенные РБК представители институтов развития пояснили, что сам факт наличия компании в офшорной юрисдикции у кандидата на государственную поддержку не является «блоком». В пресс-службе «Сколково» рассказали, что компания, получающая статус резидента «Сколково», имеет налоговые льготы и обязательства раскрывать бухгалтерскую отчетность каждый отчетный период. Обладатели грантов от фонда «Сколково» обязаны детально рассказывать о том, как тратятся средства. По мнению представителей «Сколково», любые незаконные налоговые схемы при мониторинге отчетности были бы видны.

«В фондах, созданных при участии капитала РВК, мы выступаем в качестве ограниченного партнера, наблюдателя, не вмешиваясь в процесс инвестирования, — заявил директор департамента инвестиций ОАО «РВК» Руслан Ахметов. — Тем не менее при рассмотрении проектов РВК рекомендует управляющим компаниям структурировать сделки по возможности в российской юрисдикции. Мнение РВК, как правило, учитывается».

КАМИЛЬ КУРМАКАЕВ,
сооснователь Wikimart
Компания: Wikimart (онлайн-молл)
Головная компания: «Викимарт Лимитед» (Кипр)

Наша головная компания зарегистрирована на Кипре, потому что в английском праве и в международных судах права акционеров защищены намного лучше, чем в России. При этом мы открыто называем своих бенефициаров, раскрываем в отчетности все финансовые потоки и полностью открыты и прозрачны с точки зрения любого аудита. Так что пока российское законодательство не запретит сам факт наличия у российской компании родительской компании из офшорной юрисдикции, для нас ничего не изменится. Если же говорить о ситуации в целом, то мы видим в прессе и заявлениях чиновников много слов о борьбе с офшорами, но пока неясно, чего же именно правительство хочет добиться подобными мерами. Одно дело, если речь идет о повышении прозрачности операций и улучшении собираемости налогов. Не секрет, что за большинством офшоров в итоге стоят сами чиновники, и большая прозрачность пойдет российской экономике только на пользу. Другое — если под лозунгом деофшоризации будет сделана попытка огородить страну очередным забором, препятствовать приходу международных компаний в Россию. В этом случае нам всем стоит готовиться к дальнейшему ухудшению инвестиционного климата, росту оттока капитала из страны и падению темпов роста экономики.

Денис Лукьянов,
управляющий директор 2ГИС
Компания: 2GIS (ООО «ДубльГИС», разработчик электронных картографических справочников)
Головная компания: «2ГИС Лимитед» (Кипр)

Сегодня 2ГИС работает помимо России на Украине, в Казахстане, на Кипре, в Италии и Чехии. При выходе на каждый новый рынок мы заручаемся поддержкой локального игрока, который помогает нам разобраться со спецификой местного рынка и собрать максимально полную информацию для справочника. Разумеется, зарубежные партнеры предпочитают работать с компанией, инкорпорированной в одной из стран Евросоюза. Есть и другая причина — наше намерение идти на европейские рынки через Кипр также связано с возможностью применения норм европейского права и европейской системы судов в юрисдикции, которая знакома с применением права нескольких стран. Существенны и вопросы защиты прав, в том числе на объекты интеллектуальной собственности, и у нас больше возможностей обеспечивать такую защиту с использованием инструментов нескольких юрисдикций, законодательство европейских стран в этой части является более развитым и проработанным. Курс на деофшоризацию направлен полностью на компании, которые хотят вывести свои налоги за рубеж. Мы, напротив, изначально приняли решение, что налоги будем платить в России. Это наша принципиальная позиция, и мы ей следуем.

Тимофей Горшков,
генеральный директор Insales
Компания: Insales (ООО «Инсейлс Рус», платформа для создания интернет-магазинов)
Головная компания: «Водомскайл холдингс ЛТД» (Кипр)

Когда мы оформляли сделку с фондом AddVenture и инвесторы сказали мне, что для нашего российского ООО нужно создать компанию за рубежом для оформления долей совладения, у меня не возникло вопросов. Сегодня создание материнской компании в зарубежной юрисдикции воспринимается бизнес-сообществом как самый оптимальный вариант. В сфере IT и интернет-проектов для стартапов речь об уходе от налогов вообще не идет — компании занимаются продуктом, наращением клиентской базы, ростом выручки. Расходы при этом сильно превышают доходы, а прибыль приходит позднее. Масштаб заработка у малых компаний совершенно иной, чем у корпораций, так что эксперименты, связанные с «полузаконными» налоговыми схемами, пожалуй, игра, которая не стоит свеч. То есть некоторая оптимизация налоговых выплат, конечно, важна для повышения эффективности операционной деятельности, но не жизненно необходима. Для IT-компаний, например, есть хорошие льготы, которых можно добиваться официально. Вообще успех стартапа определяет не то, уходит ли он от налогов. В нашем случае создание компании в иностранной юрисдикции было связано с желанием иностранных акционеров, наслышанных о сложностях по оформлению и защите прав совладельцев компании.

Анатолий Марьин,
генеральный директор Starcard
Компания: Starcard (ООО «Система лояльности», мобильное приложение, объединяющее программы лояльности)
Головная компания: Lasanio Investments Limited (Кипр)

Мы решили использовать иностранную юрисдикцию для сделки потому, что это было пожелание фонда. В свою очередь, инвестиционные фонды выбирают иностранную юрисдикцию, по моему мнению, для того, чтобы иметь предсказуемый и хорошо проработанный юридический «фреймворк». Плюс, думая о следующих раундах финансирования, сложно представить, что десятки миллионов долларов могут быть инвестированы в компанию не с международным, а локальным юридическим «фреймворком».

Я смело могу сказать, что налоги мы выплачиваем через российское ООО. Иностранная юрисдикция позволила, во-первых, четко структурировать права собственности и, во-вторых, далее вести удобное и понятное корпоративное управление компанией.

За мерами по деофшоризации я не слежу. По моему мнению, чем дальше держишься от государства, тем лучше для бизнеса.

Никита Халявин,
основатель «Шопоголик.ру», владелец Pro Venture Capital
Компания: «Шопоголик.ру» (сайт-агрегатор скидок в сфере красоты, развлечений и туризма)
Головная компания: «Паккарда Компани Лимитед» (Кипр)

Наш холдинг зарегистрирован на Виргинских островах, в него входит несколько кипрских компаний, каждая из которых владеет отдельным ООО в России. Одна из таких компаний — «Шопоголик.ру». Поскольку мы занимаемся технологическим бизнесом и всю прибыль реинвестируем в рост, про налоги на прибыль можно сразу же забыть.

Все наши подконтрольные лица в России работают по стопроцентно белым схемам: все сотрудники получают зарплаты от российской компании, мы платим налоги, НДС и т.п. Никто ни от чего не уклоняется.

Причина такой инфраструктуры — желание работать в британском праве, которое защищает наши права и активы лучше любого другого. В России, к сожалению, если у тебя, например, осталось меньше 50% акций компании, ты фактически беззащитен. Мажоритарии могут «размыть» всех миноритариев и выиграть суды. В британском праве можно прописывать соглашение акционеров так, что даже держатель 6% акций, например, может контролировать всю компанию. У нас есть такой пример в холдинге.

Также в британском праве можно четко прописать процесс принятия решений на совете директоров. Например, держатель 5% акций может иметь легко два места на совете директоров, другой держатель 90% акций — тоже два места, а третий держатель 5% — ни одного. В этом случае стратегически важные решения в компании будут приниматься, если их одобрят не менее трех директоров, которые представляют интересы держателей 95% акций.

Увы, в России я имел плачевный опыт, и мои партнеры-акционеры по моим прошлым проектам принимали решения, например, без меня, не считаясь с моими правами. Затем на меня просто давили и заставляли подписывать бумаги задним числом. Они полагали, что судиться с ними для меня будет слишком дорого и что денег на помощь дорогостоящих юристов у меня не будет. Работая с компанией в британском праве, я могу быть уверен, что то, что мы закрепили с партнерами в документах, будет реально выполнено. Я с удовольствием все свои компании буду держать 100% в России, если мне гарантируют, что то, что написано на бумаге, будет законно, а не «стерто» в одночасье за взятку.