Проблема-2018: строить новую экономику будет некому

Фото: Екатерина Кузьмина/РБК

Сокращение количества рабочих мест – лишь начало масштабного кризиса на российском рынке труда. Самым тревожным прогнозом на ближайшие годы становится депрофессионализация россиян. И это ставит под вопрос дальнейшие перспективы развития страны.

Массовые сокращения, катастрофическое снижение зарплат – такие ассоциации возникают при слове «кризис». Но паника на рынке труда слабо соотносится с реальными причинами кадрового кризиса, происходящего в России. А это отнюдь не только последние события в экономике. Негативные тренды, которые сложились в последние годы на рынке труда, будут усиливаться.

Рынок станет более серым: больше людей будут работать на неофициальных основаниях. Налоговое бремя в условиях снижения экономической активности вынудит работодателей экономить на издержках и выстраивать отношения с работниками неформально.

Хотя абсолютные размеры безработицы по стране радикально не увеличатся, она будет расти локально, прежде всего в отдельных депрессивных регионах и городах. Встанет острее проблема моногородов, которыми никто не занимался, несмотря на декларации и программы. В России в моногородах проживают десятки миллионов человек. Думаю, что мы еще вспомним опыт Пикалево. В зоне риска оказываются и сельскохозяйственные, аграрные территории. Прежде всего это Северный Кавказ. Кризис может развиваться и в некоторых регионах Центральной России. Например, Костромская, Тверская области с точки зрения рабочих мест депрессивны уже сейчас. При среднем уровне безработицы по Центральному федеральному округу в начале текущего года 3,3% в этих областях она составила (только по официальным данным) 5,4%.

Еще один тренд: люди будут соглашаться на снижение зарплат в обмен на сохранение занятости. Это сдержит критический уровень безработицы. Но зарплаты в реальном исчислении будут ощутимо снижаться.

Уже длительное время число трудоспособных людей уменьшается из-за демографических изменений, а доля пожилых и неработающих увеличивается примерно на 1 млн человек в год. Но в конечном счете это не главная проблема российского рынка труда. Самый тревожный фактор – снижение качества рабочей силы, депрофессионализация. У нас не хватает квалифицированных рабочих, инженеров, менеджеров, бухгалтеров и даже журналистов. Качество профессионального образования в России не повышается, и 75 млн экономически активного населения имеют очень низкий профессиональный потенциал. Это связано в том числе и с отсутствием системы непрерывного образования, когда взрослые люди в течение короткого срока могут приобрести новую компетенцию и стать более конкурентоспособными на рынке труда.

Параллельно усилится фактор молодежной безработицы. Возникнет классическая ситуация, характерная для Западной Европы. Если сейчас около 5–7% выпускников не могут попасть на желаемое место работы (хотя точного учета никто не ведет), то в ближайшие годы этот показатель составит уже 15–20% из числа выпускников вузов и колледжей.

Будет возрастать региональная мобильность рабочей силы, то, что иногда называют «отходничество», когда из Костромы, Пензы и Мордовии ездят работать на две недели в крупные города на неквалифицированные работы. При этом мобильность будет однонаправленной. Возникновение новых экономических центров, вроде разрекламированных территорий опережающего социально-экономического развития на Дальнем Востоке, маловероятно.

В условиях сжатия экономики будет становиться меньше рабочих мест и для мигрантов из СНГ. В первую очередь будет страдать сфера услуг: фитнес, рестораны, магазины с товарами не первой необходимости. Рабочие места в этой сфере, даже самые неквалифицированные, будут занимать прежде всего россияне, стремящиеся получить хоть какую-то работу. С другой стороны, масштабные инфраструктурные проекты, например строительство объектов для чемпионата мира по футболу, потребуют значительных объемов рабочей силы. И можно предположить, что на этих стройках будут по-прежнему работать мигранты из СНГ, которые и сейчас активно задействованы в сфере строительства.

В зоне риска окажутся и бюджетники. То, что происходит сейчас в Москве с врачами и учителями, – адаптация к будущим бюджетным сложностям, репетиция, как экономить деньги. Под удар попадет прежде всего вспомогательный персонал и узкие специалисты (логопеды, психологи и т.п.). Сокращения уже начались и в ближайшие пять лет могут достигнуть 20–25% от занятых в бюджетной сфере.

Зато нефтяники будут в цене: нефть мы будем качать еще много лет. Будут по-прежнему востребованы инженерные специальности и квалифицированные рабочие. Попробуйте найти сейчас квалифицированного сварщика; в наших условиях он может заработать столько, сколько захочет. Наиболее востребованы будут люди с реального производства, промышленно-производственный персонал, как это называлось в советское время. А сокращать будут все тот же вспомогательный персонал («офисный планктон»).

За последние 20 лет, несмотря на экономический рост, в России произошла деградация человеческого капитала. И с открытым кризисом человеческого капитала мы столкнемся уже через три-четыре года. К этому времени может резко снизиться доступность медицины, что негативно скажется на общем уровне здоровья россиян. Можно ожидать и снижения качества школьного образования. В таком случае даже при массированных инвестициях и выгодных предложениях по зарплатам дальше будет все сложнее находить достаточное число квалифицированных сотрудников. Вот тогда и придется массово завозить мигрантов.

Рынок труда невозможно реформировать без столь же решительных продвижений во многих других сферах. Например, для улучшения инвестиционного климата, без которого не произойдет позитивных изменений в области занятости, нужно менять качество многих общественных и политических институтов. Чтобы добиться смены трендов на рынке труда, надо просто начать менять страну.

Эта статья – часть цикла «Сценарии-2020», в котором эксперты рисуют сценарии развития России в ближайшие годы.