COVID-19: почему пандемия покидает Петербург быстрее, чем Европу

Фото: Интерпресс / PhotoXPress.ru

Резкое снижение заболеваемости коронавирусной инфекцией, которое наблюдается в Петербурге с середины января, стало неожиданным для многих горожан. Несмотря на отчёты межведомственного городского совета по борьбе с «ковидом» о падении числа суточных госпитализаций и количества активных больных, многие пользователи соцсетей с недоверием относятся к этим данным и удивляются позитивной риторике чиновников.

РБК Петербург спросил медиков, видят ли они на практике падение заболеваемости, ожидать ли городу «третьей волны» и чем ситуация с пандемией в России отличается от европейских стран, которые переживают уже третий «антиковидный» локдаун.

Антон Барчук, научный сотрудник Европейского университета в Санкт-Петербурга и ФГБУ «НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова» Минздрава России:

«Скорее всего, данные по падению заболеваемости — это реальные данные. В Петербурге в последние месяцы есть несколько источников статистики о ходе эпидемии, в том числе со стороны властей, которым вполне можно верить. Но главное, есть данные, что загрузка медицинских учреждений меньше, а это даже точнее отражает ход эпидемии при ограниченной статистике по тестированию.

Пока у нас недостаточно данных, но есть подозрение, что мы достигли некой границы в доле переболевших. Для того, чтобы достичь популяционного иммунитета к вирусу, надо чтобы антитела были хотя бы у 60% населения. Согласно нашему исследованию, распространенности антител к коронавирусу, к декабрю антитела были у 30% петербуржцев. С учётом роста количества больных в декабре-январе, есть вероятность, что на сегодня в городе переболела половина горожан. Если спекулировать, то можно предполагать достижение некоего популяционного иммунитета. При снятии мер может быть небольшой рост заболеваемости, но он опять компенсируется увеличением числа переболевших.

Заканчивается ли пандемия, будет ли «третья волна» и когда она будет — это зависит от многих факторов. Даже если мы предположим, что больше половины жителей переболели, а может, и больше, то некоторые вещи предположить сложнее. Во-первых, это длительность условного естественного иммунитета — то есть, как долго в среднем будут не болеть уже переболевшие. Случаи повторного заражения есть, но пока это единичные случаи, не влияющие на распространение эпидемии в целом. Второй вопрос — насколько длителен эффект от вакцинации? Он может быть дольше, чем после перенесенной инфекции, но насколько дольше — это опять вопрос. И как много людей может быть привито до момента, когда естественный иммунитет пропадет, если он пропадёт. Поэтому возможен весь диапазон сценариев развития ситуации дальше: от полного окончания пандемии до новой волны через несколько месяцев.

Если мы будет придерживаться теории, что ситуация в Петербурге и Москве такая из-за большой доли переболевших, то этим можно объяснить различия со странами Европы. Там доля переболевших ниже на фоне жестких мер в ходе «второй волны». Чуть больше информации мы получим, когда сравним избыточную смертность в различных странах, она отражает потери от коронавируса и косвенно свидетельствует о ходе эпидемии и доле переболевших».

Александр Абдин, управляющий партнёр Euromed Group:

«Коронавирус покидает Петербург и довольно быстрыми темпами. Есть несколько метрик, которые это подтверждают: объём тестирования ПЦР, количество входящих телефонных звонков «про вирус», вызовы скорой помощи, загрузка коек стационара и дневного стационара, время разговоров врачей по телефону «о вирусе» и т.д. Все эти показатели сейчас упали.

Я считаю, что падение заболеваемости происходит точно не благодаря противоэпидемическим мероприятиям. У меня недавно была встреча с историками медицины из Военно-медицинской академии, они рассказывали, как проходила «испанка» в начале XX века. Это заболевание распространялось волнами точно так же, как сейчас коронавирус, неделя к неделе. Когда «испанка» была на той неделе, на которой мы сейчас с коронавирусом, она тоже пошла на спад. Но в те времена не было Роспотребнадзора, масок и перчаток — заболевание пошло на спад, потому что так устроен эпидемиологический процесс. У меня есть робкая надежда, что с этим коронавирусом будет так же.

Если моё предположение верно, то нас ещё ожидает «третья волна» и, возможно, «четвёртый хвостик». Но «третья волна» будет слабее, при испанском гриппе самой смертоносной была «вторая волна».

Я вижу три причины, почему ситуация с заболеваемостью в Европе так сильно отличается от России. Во-первых, в Европе дважды вводился жёсткий локдаун, там недостаточно людей к сегодняшнему дню переболели коронавирусом, сейчас Европа расплачивается за эти локдауны. Во-вторых, в европейских странах высокая плотность населения. У нас приходится гектар на полчеловека, у них — на десять.

И третья причина заключается в специфике европейской медицины. В российской медицине есть избыточность коек и средний койко-день высокий, у нас такая система архаичная, несовременная — вот эта несовременность нам и помогла! В Европе медицина высокотехнологичная и быстрая, но она плохо приспособлена для вируса. У них в норме человек лежит 2-3 дня в больнице, а пневмония требует лечения 2-3 недели. Поэтому у госпиталей в Европе произошёл тромбоз, закупорка системы здравоохранения. Европа столкнулась с критической нехваткой коек, им просто не с чего было разворачивать дополнительные койки. Поэтому сейчас вы видим, как заболевших вертолётами возят из Бельгии в Германию».

Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции

Подготовила: Виктория Саитова