«COVID ни при чем»: каковы реальные причины катастрофы с лекарствами

Фото: Красильникова Наталия/PhotoXPress.ru

В конце октября около тридцати российских благотворительных фондов и организаций пациентов обратились с открытым письмом к президенту России, премьеру и нескольким министрам, назвав ситуацию с лекарствами для лечения онкобольных катастрофической. Они написали, что если правительство не предпримет срочные действия для решения этой проблемы, то возникшая нехватка лекарств «уже в самое ближайшее время приведет к гибели тысяч людей и отбросит российскую онкологию на десятилетия назад». Сегодня проблемы дефицита лекарств коснулся премьер-министр Михаил Мишустин, который назвал сложившуюся ситуацию недопустимой.

Вопреки распространенному мнению, причиной дефицита нельзя считать введенную государством маркировку лекарств, уверена член правления благотворительного фонда AdVita Елена Грачёва. Она указала на ряд других обстоятельств, повлиявших на ситуацию, и предложила способ решения проблемы.

«Ситуация пришла к своему логическому завершению и сложилась в идеальный шторм. Вообще, история с постепенным исчезновением дешевых лекарств тянется с 2010 года, когда впервые Минздравом и Федеральной службой по тарифам была принята методика расчета максимальных цен для производителей. Она пересматривалась время от времени, но закупочные цены на лекарства всегда были ниже инфляции. Производители препаратов, не согласные с методикой расчета минимальной стоимости контрактов, постепенно перестали выходить на торги, и в 2019 году количество сорванных аукционов по ряду позиций доходило до 80%. Какое-то время больницы держались на старых запасах, но бесконечно это продолжаться не могло.

К весне 2020 года ситуация была уже близка к катастрофической. А в последние пару месяцев к этому добавились демарши немногих оставшихся на рынке производителей, у которых из-за рухнувшего курса рубля перестало хватать денег на закупку субстанций, так как подавляющее число российских дженериков делается из китайского и индийского сырья. К примеру, «Верофарм» отозвал с рынка в сентябре более ста партий лекарств, которые входят в десятки базовых протоколов лечения, якобы из-за внезапно обнаруженных примесей! Вообще, отзыв препаратов с рынка именно в конце лета — начале осени приобрел характер бегства: в августе было отозвано 59 наименований лекарств, в сентябре — уже 78, притом, что обычно эта цифра не превышает нескольких штук в месяц. И это не только онкология — так происходит со всеми дешевыми лекарствами.

Как лекарства стали исчезать с рынка

Есть целая цепочка решений властей, из-за которых на рынке возник дефицит лекарств для онкобольных. Сначала ФАС заставила все медицинские организации закупать препараты только по МНН (международному непатентованному наименованию) в рамках № 44-ФЗ, в результате чего главным критерием для лекарств стало не качество, а дешевизна. Далее произошла история с ценами на препараты из списка жизненно необходимых и важнейших лекарств, о которых я рассказала выше. Далее Минпромторг ввел свое правило «третий лишний», согласно которому заявку с иностранными препаратами отклоняют, если есть две заявки от разных участников с лекарствами российских производителей. Многие западные производители, перестав попадать в госзакупки и по цене, и по правилу «третий лишний», увели свои дженерики с российского рынка. Например, компании «Медак» и «Тева» несколько лет назад отозвали практически всю свою онкологическую линейку.

Предполагалось, что оставшиеся российские производители смогут заполнить свободное место, но им эти цены тоже не подходили. К тому же своих субстанций у подавляющего большинства производителей дженериков не было. Когда в этом году из-за конфликта с ОПЕК упал курс рубля, а субстанции нужно было по-прежнему покупать за границей, себестоимость лекарств взлетела в некоторых случаях вдвое против зарегистрированной цены. Да, мы видели, что под давлением детских онкологов и общественных организаций, из-под правила «третий лишний» начали вручную выводить самые дефицитные препараты, чтобы вернуть иностранных производителей, но все это было уже поздно, тем более что принцип ценообразования остался прежним.

В результате желающих поставлять дешевые дженерики просто не осталось. И случилось то, что случилось: если раньше мы могли бороться за то, чтобы государство закупало для пациентов более качественные препараты, то в год окончания программы «Фарма 2020» в стране исчезло около трех десятков базовых препаратов для лечения онкологических больных, и речь идет о том, чтобы найти для лечения хоть что-нибудь! Когда мы видим, что некоторые пытаются этот коллапс списать на «ковид» или проблемы с маркировкой, это, мягко говоря, не соответствует действительности. Тяжело больные люди оставлены без лекарств в результате многолетних целенаправленных действий ряда ведомств, и прежде всего — экономического блока.

Ситуация в Петербурге

Петербурга эта проблема коснулась так же, как и других регионов. В больницах города на протяжении некоторого времени возникают проблемы с цитарабином (применяется при лейкозе–ред.), притом, что в свое время он был закуплен с запасом. Знаю, что были проблемы с винкристином, кладрибином (противоопухольные препараты — ред.), еще рядом препаратов. Совершенно точно нет этопозида — и мы уже слышали обещание городских властей купить его за рубежом.

В фонде AdVita мы стараемся работать планово. Когда в начале года стало известно, что, к примеру, бусульфан и милеран, которые нужны для трансплантаций костного мозга, уходят из страны на срок больше года, мы по заявке врачей закупили нужный объем лекарств, чтобы трансплантации не останавливались. Но если лекарства физически нет и мы не знаем заранее, что оно исчезнет, мы помочь не можем.

Повторюсь, речь идет об относительно недорогих лекарствах. Если бы производство и поставки были налажены, а искусственные ограничения на ценообразование и конкуренцию не вводились бы, то больницы смогли бы сами купить эти лекарства. Сейчас благотворительные фонды пытаются найти их своими силами, чтобы помочь нуждающимся.

Что касается регионов, то главный детский онколог МЗ Александр Румянцев говорил, что, по опросам, дефицит или отсутствие тех или иных препаратов фиксируется в 80% регионов.

Что можно сделать

У государства есть все возможности решить проблему не только нехватки лекарств для онкологических больных, но и проблему качества многих из них. Для начала нужно, чтобы решения, связанные с лечением людей, принимал не экономический блок правительства и контролирующие органы в лице ФАС, а Минздрав. Судя по всему, все прекрасно понимают причины произошедшей катастрофы. Это видно из того, что недавно Минфин внезапно предложил реформировать пресловутый № 44-ФЗ, а Минздрав, ФАС и Минпромторг начали обсуждать корректировку порядка расчета минимальной стоимости контрактов, чтобы не допустить исчезновения лекарств. В ФАС даже заикнулись о том, что правило «третий лишний» в отношении дефицитных лекарств, возможно, стоит отменить.

Очень симптоматично и ответное молчание Минпромторга. Еще летом на запрос пациентских организаций он ответил, что правило «третий лишний» отменять не планирует, так как боится потерять эффект бурного роста отечественной фармы. Мы отлично понимаем, что рост экономики и борьба с коррупцией — важные вопросы. Но их нельзя решать ценой здоровья тяжело больных людей — и детей, и взрослых. Нужна реформа Фармаконадзора, чтобы не допускать на рынок некачественные препараты. Нужны усилия по производству отечественных субстанций приемлемого качества. Нужен перевод всех закупок лекарств и медицинской техники из № 44-ФЗ в № 223- ФЗ. Нужна полная отмена правила «третий лишний». Нужна поддержка отечественных производителей, но не путем изгнания с рынка западных конкурентов и путем применения административного ресурса в пользу одних российских производителей и в ущерб другим. Нужны денежные дотации для тех, кто делает дешевые качественные лекарства, чтобы их производство было выгодно. А главное — чтобы ведомства, принимающие решения, отвечали за их последствия. Хоть как-нибудь».

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции.

Повтор публикации от 02.11.2020