Глава Estel - РБК: Мы боремся с женщинами, которые красятся дома

Лев Охотин, генеральный директор «Юникосметик» (Фото: Пресс-служба)

По итогам прошлого года объем российского рынка косметики, по оценкам компании INFOLine, в денежном эквиваленте вырос на 10,5% — до 600 млрд рублей, упав на 10% в натуральном выражении. При этом импорт косметических средств в Россию за 2015 год, по данным различных аналитических агентств, сократился на 15-30%.

Иностранные производители, которые так и не решились открыть свои производства в России, постепенно теряют рынок. Например, если рассматривать сегмент красок для волос, то пять лет назад более 70% всего объема рынка делили три крупных компании — Schwarzkopf & Henkel, Wella, L’Oréal. С 2014 года ситуация начала меняться. Сейчас, по заверениям генерального директора «Юникосметик» (бренд Estel) Льва Охотина, только его продукция занимает практически 50% российского рынка.

Корреспондент РБК Петербург встретилась с бизнесменом и поговорила о том, как компании, использующей импортное сырье, удается держать цены ниже иностранных конкурентов, за какого клиента сейчас борются производители косметики и что заставляет петербургскую компанию идти в Мексику и Иран.

На подъеме

— Я заметила, что многие салоны в стране переходят на вашу косметику. Ваша продукция стала более востребованной?

— Да, это происходит постоянно. Мы не всегда успеваем за спросом.

— Вы расширяете производство?

— Мы постоянно это делаем, сколько Estel помню, каждый год больше предыдущего. Шесть лет назад компания приобрела крупную производственную площадку [в Колпино — прим. ред.], мы ее успешно запустили и у нас большие перспективы по этому поводу.

— Какие?

— Пока не готов раскрывать эти планы, потому что планы интересны не только клиентам, но и конкурентам.

— До скольки планируете увеличить выручку по итогам 2016 года?

— В 2016 году выручка без НДС, очевидно, превысит 6 млрд рублей [в открытых источниках есть данные компании за 2014 год: выручка составила 3,9 млрд руб. — прим. ред.]. А какая прибыль получится, бухгалтерия посчитает.

— За счет чего рост? Стало больше клиентов или расширили линейку?

— И то, и другое.

— В 2008 году доля иностранных брендов на российском рынке красок для волос была более 70%. Какова сейчас доля Estel?

— Больше 50%. Конкуренты уходят с рынка. Я предполагал, что иностранные компании поведут себя стандартно. Так и вышло — наши прямые конкуренты, к примеру, сократили маркетинговые бюджеты примерно на 30%. А Estel увеличил на 20%. Но для нас главная борьба не здесь. Мы понимаем, что около 80% женщин красят волосы дома и только 20% ходят в салоны. Понятно и то, что экономическая ситуация в стране не увеличивает долю женщин в салонах. Нужно пытаться этот баланс менять.

— Вы сказали, что экономическая ситуация в стране не увеличивает долю женщин в салонах? Что это для вас означает на практике?

— Женщины в 2015 году чуть-чуть увеличили промежуток между окрашиваниями, но пока не очень критично. По моим оценкам, емкость рынка в 2015 году упала по сравнению с 2014 годом примерно на 10-15%.

Секреты успеха

— Как вам в такой ситуации удается наращивать доходы?

— Поясню на примере. В свое время у парфюмеров стоял вопрос, как увеличить объем продаж парфюма. И придумали — найти способ сделать своими клиентами мужчин. Дело в том, что раньше мужчины не употребляли парфюм. Это считалось, скажем так, предметом женским. Если мужчина пользуется женской вещью, то это воспринимается, извините, как кастрация. И тогда, чтобы побудить мужчин пользоваться парфюмом, маркетологи придумали иллюзорное разделение на женский и мужской парфюм. Идея оказалась удачной и рынок получил мощный толчок в развитии.

Этот пример показывает, что очевидный, стандартный путь развития бизнеса — копировать то, что делают конкуренты — особого успеха не приносит. Гораздо продуктивнее открывать для людей — для своих клиентов и партнеров — новые возможности, пусть даже и со старыми продуктами или делать совершенно инновационные вещи. Хотя они редко получаются.

— Что же вы придумали такого инновационного для рынка?

— Estel вышла на рынок профессиональной косметики в далеком 2005 году. Тогда в Петербурге 40% парикмахерских не работали на профессиональном бренде. Они окрашивали волосы той краской, которую клиент приносил с собой.

Первая наша задача была — предоставить возможность мастеру салона использовать профессиональную краску и открыть для него новые профессиональные возможности. Правда, для этого мастеров надо было обучить, потому что они не умели пользоваться профессиональными красками. И мы начали именно с обучения, причем глобального. Мы занимаемся обучением, и не только мастеров салонов, но и в учебных заведениях страны, которые у нас выпускают огромное количество парикмахеров. Занимались образовательными, просветительскими программами.

Вот так мы завоевали примерно 30% рынка. А остальное, конечно, отхватили у наших горячо любимых конкурентов.

— Каким образом?

— Конечно, мастера надо учить и красить, и стричь и т.д., но вообще-то надо выходить немножко на другой уровень. Дело не только в том, насколько качественно сварен борщ, но и в том, как его подают.

— То есть, клиенты приходят к вам за сервисом?

— Конечно. Женщина может пойти в магазин, купить краску за 200 рублей и сама покрасить себя дома. Но 20% все-таки идут в салон и платят за покраску тысячу. Переплачивают 800 рублей. Почему? Потому что мастера научились красить лучше, чем женщина может сделать это дома. Научились делать подачу.

Как устроен бизнес

— На чем в основном зарабатывает салон?

— Если салон будет только укорачивать волосы, он будет в глубокой финансовой яме. Если будет красить, то он из нее выберется. А если будет позволять приобретать клиенту продукцию домой, то он будет с большим финансовым успехом. То есть, надо не просто рекомендовать, а позволять приобретать. За услугу, которая сделана с заботой, клиент готов платить. Продажа косметики — это и есть услуга. Не только постричься, покраситься, а порекомендовать то, что клиенту действительно нужно.

— Ваша продукция продается в специализированных магазинах. Вы не планируете открывать свои магазины?

— Нет, нам это неинтересно.

— Почему?

— Потому что в масс-маркете очень мало человека, человеческого и очень много системы. Там нет прямого контакта с потребителем. Потребитель общается только с полкой магазина.

— Вы поднимали цены на косметику?

— Да, поднимали, но не пропорционально девальвации рубля.

— Разве компоненты продуктов Estel российские?

— К моему глубочайшему сожалению, российского косметического сырья для производства краски для волос не существует. Я надеюсь дожить до тех времен, когда органический синтез в России хотя бы достигнет советского уровня. В Советском Союзе была не только качественная химия, но и очень хорошее практическое применение ее продуктов. К сожалению, потом все было развалено, поэтому мы вынуждены использовать сырье со всего мира.

— Многие краски дороже Estel. На чем вы экономите?

— На кошельке нашего кормильца. Конечно, цена имеет значение. Но есть много марок, которые намного дешевле Estel, но они не пользуются такой популярностью.

— Как же вам все-таки удается держать цены? Все сырье импортное, а доллар вырос в два раза…

— Есть затраты, которые зависят, и есть те, которые не зависят от объема производства. Так как объем производства вырос, нам удалось снизить удельный вес того, что зависит от объема производства. Логистика — раз. Реклама — два. Нам удалось повысить производительность труда — три. Аренда — четыре. Нам удалось сократить объем издержек, а производство при этом растет.

Экспансия

— О ближайших проектах можете рассказать?

— Рассказывают о планах, чтобы привлечь инвестора, продать бизнес или похвастаться. Похвастаться — значит играть в пользу конкурентов. У Estel нет задачи ни первой, ни второй, ни третьей. Наши клиенты обязательно об этом узнают постфактум. Например, Estel инвестировала в открытие производства осветляющей пудры для волос.

— Сколько собственных салонов вы планируете открыть в этом году?

— Сейчас у нас четыре собственных салона, скоро на Литейном откроется пятый. И все. Больше мы собственные салоны открывать не будем. Для нас это не бизнес, а площадки, на которых мы отрабатываем разные бизнес-модели, обкатываем новые услуги, технологии работы с клиентом и т.д. Чтобы потом рекомендовать их нашим партнерам — как в России, так и за рубежом.

Estel только в России сотрудничает с 50 тысячами салонов. А еще имеет порядка 10 тысяч партнеров за границей — от Казахстана до Германии. Сейчас планируем открыть для себя новые территории, новые региональные рынки. Например, выйти в Мексику и Иран.

— Когда планируете?

— В 2017 году.

— Можете назвать примерный объем инвестиций?

— Несколько миллионов.

— А заводы на новых рынках планируете открыть?

— Вначале, конечно, не о заводах идет речь, начнем с дистрибуции.

Бизнес для людей

— Вы видите для себя интерес в другом бизнесе?

— Я не любитель диверсификации. Хотя говорят, что «не надо складывать яйца в одну корзину», я считаю, что надо заниматься тем, что любишь. А любовь к деньгам — не самая лучшая любовь. Надо любить людей и делать для них что-то. Возможно, они за это проголосуют. Поэтому я в Estel вкладываю. Зачем разбрасываться? За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Если уж гнаться за зайцем, то за самым жирным.

А когда некоторые с Wall-street говорят, что деньги делают деньги, это грустно и печально. Все-таки между деньгами должны быть либо услуга, либо товар. Ведь не машины все это приобретают, а люди.