Маркер опасности: почему в Петербурге испугались нового завода
Жители Петергофа и Ломоносова провели митинги против проекта строительства завода по переработке и сортировке отходов в Петродворцовом районе Петербурга. Люди опасаются того, что в действительности речь идет о строительстве мусоросжигательного завода. Звучащие из уст чиновников опровержения этих планов не успокаивают петербуржцев.
РБК Петербург попросил экспертов высказать мнения об их принципиальном отношении к мусоросжиганию как способу обращения с ТКО в рамках мусорной реформы. По мнению одних, протесты местных жителей против мусоросжигания основаны на фобии (оснований для которой абсолютно нет), другие считают любые попытки сохранения этого способа обращения с отходами «юридическим мошенничеством».
Председатель Северо-Западной межрегиональной общественной экологической организации «Зеленый крест» Юрий Шевчук:
«Я против сжигания мусора как способа утилизации отходов по двум основным причинам. Во-первых, в наших условиях мусоросжигание экономически нецелесообразно. Наш регион энергоизбыточен, лишней энергии нам просто не нужно. К тому же, энергия, получаемая при сжигании мусора, значительно дороже традиционной, получаемой при сжигании газа и другого традиционного для России топлива. Во-вторых, даже при самых современных технологиях при сжигании мусора образуется зола, которую надо обезвреживать (она достаточно токсична) методом литификации. Но зачем литифицировать золу, если можно подвергнуть этой процедуре сам исходный мусор, что значительно дешевле.
Что касается протестов населения, несмотря на заверения властей, что никаких проектов мусоросжигательных заводов в Петербурге не существует, то людей можно понять. Их настолько часто обманывали, что люди просто не верят чиновникам и опасаются, что под видом переработки они протащат сжигание, назвав его, к примеру, «термической обработкой». Хотя даже такая форма обращения с отходами в Европе уже устарела и от нее постепенно отказываются.
Все понимают, что чиновники будут «ни мытьем, так катанием» протаскивать мусоросжигание, потому что им и дружественному им бизнесу выгодны наиболее дорогие методы утилизации ТКО. То обстоятельство, что несмотря на такую заинтересованность, ни один проект мусоросжигания так и не был реализован в Петербурге, я объясняю тем, что для окупаемости таких проектов нужно серьезно увеличить тарифы на обращение с отходами. Но такое увеличение поборов вызовет массовые протесты населения, чего власти справедливо опасаются».
Научный руководитель НПК «Механобр-техника», академик РАН Леонид Вайсберг:
«Протесты населения против проектов мусоросжигательных заводов основаны на фобии, порожденной неосведомленностью о реальном вреде этих проектов для экологии. На самом деле, в Петербурге существует мусоросжигание — и общественные протесты это не вызывает. Я имею в виду сжигание «Водоканалом» иловых осадков сточных вод. А протестов нет, потому что там хорошо организована очистка выхлопов. По этой же причине четыре московских мусоросжигательных завода, один из которых вообще расположен в густонаселенном районе на улице Подольских курсантов, тоже работают без проблем. Я интересовался состоянием выбросов этих заводов — и экологи признали, что концентрация вредных веществ там ниже предельно допустимой.
На практике реальные скандалы вызывают совсем другие объекты — полигоны, свалки, которые издают сильные и неприятные запахи из-за разложения органики. Люди реально страдают и из-за запахов, и из-за дурно пахнущей воды в колодцах, поскольку в подземные воды проникает стоки полигонов. Именно в силу реально ощущаемого вреда люди выступают против полигонов в Подмосковье, Шиесе и других местах. Поэтому я тоже против создания новых полигонов, особенно плохо подготовленных. Грамотные полигоны должны учитывать особенности геологии местности, там должны быть построены глиняные затворы от вытекания стоков, сделан отвод метана и предприняты другие меры защиты окружающей среды. Все это стоит довольно дорого, порядка 200 евро за 1 квадратный метр. В результате полигон оказывается примерно вдвое дороже мусороперерабатывающего завода. У нас в стране нет ни одного грамотного полигона, а те, что есть — просто помойки.
Мусоросжигание тоже, конечно, может наносить вред — если оно неправильно организовано. Например, когда сосед сжигает на своем участке мусор в бочке, что нередко происходит в деревнях, или когда горит свалка — вонь разносится по всей округе. Современные мусоросжигательные заводы, которые работают, например, в Европе, имеют не только очень качественные системы очистки выбросов, но и специальную систему подготовки мусора, его обработку в полноценное топливо, которое при сгорании не выделяет диоксины. Такие заводы очень дороги, их могут себе позволить только достаточно богатые города, которые могут разными способами поддерживать такие заводы, например, субсидируя производимую ими «зеленую» электроэнергию.
Между тем, существуют другие способы сжигания мусора. Например, в печах цементных заводов, в которых обжигают клинкер для производства цемента. Эти цементные заводы работают — и скандалов по их поводу нет. Жителям все равно, какое топливо используются в этих печах. Если вместо газа и мазута будет сжигаться мусор, то жители не почувствуют разницы, потому что в этих печах образуется известь, которая адсорбирует все вредные продукты горения. Использование цементных печей для сжигания мусора может вообще освободить нас от необходимости строить дорогостоящие мусоросжигательные заводы. В Европе цементникам сначала приплачивали за сжигание мусора (отдавали им часть тарифа), но потом выяснилось, что использование мусора вместо газа и мазута увеличивает прибыль цементных заводов, и им перестали отдавать часть тарифа, а потом и вовсе заставили платить за покупку мусора в качестве топлива. По этому пути разумно пойти и нам. По нашим расчетам, мощность существующих в Ленобласти цементных заводов такова, что они могут принять около половины всех отходов Петербурга, пригодных для сжигания. Это сильно сократит расходы на обращение с отходами и позволит снизить тарифы».
Руководитель фракции «Яблоко» в Законодательном собрании Санкт-Петербурга Борис Вишневский:
«Я категорически против мусоросжигания, особенно в российских условиях. Все ссылки на то, что в Европе есть мусоросжигательные заводы, которые экологически безопасны, не учитывают двух обстоятельств. Во-первых, Европа уже совершенно последовательно отказывается от такого способа обращения с отходами. Во-вторых, там совершенно иное, в сравнении с Россией, отношение к качеству окружающей среды, к контролю за экологической безопасностью. В Европе жестко контролируют качество очистки выбросов, а у нас на этом всегда экономят в первую очередь, поскольку стоимость систем очистки составляет порядка 60% всех затрат на мусоросжигательный завод. Поэтому в наших условиях это смертельно опасное производство для окружающей среды и людей, которые живут на достаточно большой территории вокруг такого завода.
Современное обращение с отходами предполагает не мусоросжигание, а мусоропереработку. Поэтому я крайне негативно оцениваю решение Госдумы приравнять сжигание отходов с выработкой энергии к утилизации, поскольку оно позволяет сжигать мусор и назвать это переработкой. Я считаю это юридическим мошенничеством, имеющим совершенно конкретную цель — выполнить таким способом установленные мусорной реформой нормативы переработки. Понятно, что гораздо проще мусор сжигать, чем перерабатывать. Переработка требует раздельного сбора ТКО, применения современных технологий рециклинга. Это достаточно дорого, но я считаю такой путь единственным способом решить мусорную проблему.
Сейчас любое упоминание мусоросжигания является для людей маркером опасности. Смольный заявляет, что таких планов у него пока нет, но петербуржцы прекрасно понимают, что сегодня планов нет, а завтра они вполне могут появиться, так что надо быть настороже».
Генеральный директор СРО НП ПЖК «МежРегионРазвитие» Владислав Воронков:
«В соответствии с последними поправками в федеральный закон об обращении с отходами, мусоросжигание стало одним из способов утилизации отходов. При этом, по закону сжиганию подлежат только неперерабатываемые отходы. Это значит, что 93% отходов будут перерабатываться во вторичное сырье и готовые продукты для использования в различных отраслях экономики, а также для выработки энергии. Захоронению на полигонах подлежат только отходы мусоросжигания, так называемые «хвосты». Таких отходов в России всего 7%. То есть, их будет крайне мало, так что большая часть нынешних полигонов будет рекультивировано и закрыто. В этом заключается главная цель мусорной реформы.
Чтобы осуществить цель реформы, надо радикально изменить всю систему обращения с отходами. В частности, надо наладить переработку как промышленных, так и коммунальных отходов. Такая задача, в качестве основной, поставлена на 2020 год. Для этого предусмотрено строительство около 30 крупных мусороперерабатывающих предприятий.
Протесты жителей против любых проектов таких предприятий связаны, по моему мнению, с тем, что они не до конца понимают смысла мусорной реформы и опасаются, что вместо переработки у них под боком появятся мусоросжигательные заводы. К сожалению, у нас не сформировалась сама культура современного обращения с отходами. Ее придется формировать — и решающую роль в этом должно играть государство. Должны быть организованы обстоятельные общественные обсуждения технологий переработки, публичные слушания проектов строительства мусороперерабатывающих предприятий. Проекты должны быть организованы таким образом, чтобы жители регионов четко понимали, какую пользу от них они получат, в том числе, для развития своих территорий. Сжигание мусора будет использоваться для выработки «зеленой» электрической и тепловой энергии, государство, разумеется, должно будет субсидировать такую выработку, потому что она дороже традиционной.
Придется поменять само отношение к отходам. Люди должны осознать, что отходы — это не бесполезный мусор, а сырье для производства товаров. И что по этой причине его эффективное использование приведет к снижению тарифов на обращение с отходами».
Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции
цифрового обслуживания
