«Одинокие и беззащитные»: психолог — о природе школьного теракта

Фото: Холявчук Светлана/PhotoXPress.ru

После теракта, организованного бывшим учеником православной гимназии в подмосковном Серпухове, РБК Петербург опросил экспертов о том, какие технические средства позволят эффективно предотвращать подобные инциденты. Собеседники редакции рассказали о технологических инновациях, полезных для охраны школ, но сошлись в том, что главные решения проблемы лежат в психологической плоскости. Каковы внутренние «пружины» подобных трагедий и как обеспечить профилактику так называемого «шутинга», рассказал основатель первой в стране службы психологической помощи подросткам, психотерапевт и бизнес-тренер Евгений Креславский.

«Случаи шутинга или вооружённого нападения на школы — это знак неблагополучия и в наших школах, и в семьях. Чаще всего эти трагедии связаны с буллингом. Нельзя сказать, что это новая для нашего общества проблема. И в советское время травля в школах была, вспомнить хотя бы замечательный фильм «Чучело», который очень ярко это продемонстрировал.

Найти выход

Высшая школа экономики провела репрезентативное исследование, опросив более 18 тысяч школьников 6-9 классов. Оказалось, что 15% детей в этот период становились жертвами буллинга. От средних к старшим классам этот процент снижался — с 19% в 6 классе до 11% в девятом. Выяснилось также, что мальчики более подвержены физической агрессии, а девочки — вербальной и социальной. Половина опрошенных подростков сообщали, что в той или иной степени становились жертвами буллинга и в начальной школе. Это очень серьёзные цифры.

Наши дети и подростки зачастую не чувствуют себя в семьях защищёнными и часто не готовы обратиться за помощью к родителям в трудной ситуации. Для подростков, переживающих период взросления, важна референтная группа сверстников и значимый взрослый (люди, способные влиять на решения человека или его отношение к чему-либо — ред.). И если учитель или родитель видит, что ребенок не очень контактный, что у него в школе не складываются отношения с одноклассниками, обязательно нужно находить ему группу, где он был бы своим. Если такой референтной группы нет, дети чувствуют себя одинокими и незащищёнными. Это может способствовать попаданию в криминальные сообщества, а может стать толчком к суициду или шутингу.

Эмоциональная логика

В случае шутинга подростки выражают ненависть, за которой стоит боль одиночества и боль от перенесенной травли. И эта боль не всегда осознанно переносится на то место, где человека травмировали. Подросток хочет нанести вред, скорее, этому месту, нежели конкретным людям. В этом есть особая эмоциональная логика.

Надо сказать, что и взрослые могут вести себя подобным образом. Разница заключается в том, что взрослые способны оценить риски — у них больше ресурсов для сдерживания себя. У подростков меньше сил для совладания с собой, их аффект может захватить очень глубоко. Я убеждён, что чаще всего они понимают, что делают, но это аффективно-заряженные действия. Ими движет боль и невозможность справиться ней и с переживаниями, которые они получили в данном месте. Конкретных причин может быть масса.

Проблема взрослых

Если бы меня спросили о самых первых действиях, которые необходимо предпринять, чтобы подобное не повторялось, то я скажу, что это работа с учителями. Кроме родителей, они первые, кто может увидеть неблагополучие и предпринять какие-то действия: нормализация атмосферы в классе, привести ребёнка к психологу, организовать помощь через другие специальные службы, да просто поговорить — это дорогого стоит. Если такое происходит, значит, учителя либо не видят, что происходит, либо не знают, что с этим делать и как себя надо вести в трудных ситуациях.

Но я отмечу принципиальный момент — это проблема не только школы. Она более сложная, многогранная и системная. Простых решений здесь нет. Худшее, что мы можем сделать, — это перекладывать ответственность за это на кого-то, например, на учителей. Школьные психологи нуждаются в повышении квалификации — об этом, кстати, говорил Александр Асмолов на встрече с президентом Путиным. Им необходимы знания и навыки в кризисной интервенции (экстренная психологическая помощь человеку, находящемуся в состоянии кризиса — ред.) и в нормализации работы класса, обучение основам психопатологии.

Детей и подростков необходимо учить навыкам сотрудничества, заботы, взаимопомощи. Кроме того, важно доносить до детей, что есть люди и организации, которые могут оказать им поддержку в трудных ситуациях; что к этим людям можно обратиться и это безопасно. Для этого детей нужно информировать — не только через объявления в школах, но и через ролики лидеров мнений в Tik Tok, «ВКонтакте» и на YouTube. Дети и подростки должны знать, где им могут оказать помощь и поддержать. Для этого необходимо развивать специализированные центры поддержки: телефоны доверия, очные приемы, дистантные, электронные сервисы, мессенджеры и т. д. Опять же дети не всегда осознают, что им требуется помощь, не всегда готовы попросить об этом. Поэтому одновременно нужна информация и для родителей — важно понять, что дети могут нуждаться в поддержке. И если о нападениях в школе, например, родителям рассказывает шестиклассник, то не всегда лучшим советом будет дать сдачи. Важно разобраться, что и как происходит.

И ещё один важный момент. Каждое сообщение о подобной трагедии должно сопровождаться информацией о службах поддержки, а само описание происшествия — быть максимально лаконичным, потому что подростки зачастую склонны подражать. И это подражание может стимулировать действия по принципу: «Он смог — и я смогу!» Это же фактически раскольниковский вопрос: «Тварь ли я дрожащая…»? Поэтому, узнав о таком событии, дети должны понимать, где и какую помощь они могут получить. Главное — чтобы помощь была доступна».

Подготовила: Юлия Воробьева

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции

Повтор публикации от 16.12.2021