Петербургские эксперты - об исчезновении профессий и правильном обучении

Фото: Интерпресс/Photoxpress

Создать реестр невостребованных профессий — с такой инициативой в адрес правительства РФ выступил на этой неделе ректор МИРАЭ — Российского технологического университета Станислав Кудж. По его оценке, уже к 2022 году из-за развития технологий и инноваций работу потеряют многие люди, в том числе имеющие высшее профессиональное образование по тем специальностям, которым вузы учат до сих пор. Кудж считает необходимым провести анализ, составить прогноз и определить потребность в специалистах на 5, 10 и 20 лет вперед. Итогом должен стать документ — реестр профессий, требующих вузовского образования, и находящихся под угрозой исчезновения в ближайшие 20 лет.

РБК Петербург спросил экспертов о том, поддержат ли в регионе эту инициативу, и как быстро на самом деле исчезают профессии на рынке труда в городе.

Дмитрий Чернейко, председатель Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга:

«Реестры, которые должны фиксировать будущее — это утопично. Два года назад во многих таких списках профессии курьеров и водителей назывались исчезающими. Вдруг наступила пандемия, и занятость по позициям курьеров и водителей показала самый высокий рост. Более того, спрос на эти позиции не снижается и, судя по всему, в ближайшие лет 10 сохранится.

Одной профессии на всю жизнь не хватит

Что значит реестр? Будет некое нормативное решение Министерства труда, обязательное к исполнению? А вдруг туда закрадется ошибка? Вопрос точного прогнозирования профессиональных компетенций на 20 лет — это нерешаемая задача сегодня. Нужны другие системные решения. Надо заниматься кадровым проектированием, корректными прогнозами на 5-10 лет, чтобы мы успевали, корректируя программы, выпустить людей на рынок труда, которые имеют правильные базовые навыки и готовы дальше развиваться. Но самое важное — выстраивать диалог между образованием и бизнесом. Сегодня новые знания и навыки рождаются в бизнес-процессе, а не в лаборатории, не на кафедре в университете и не на классическом заводе.

Одним из прорывных примеров такого диалога можно назвать соглашение между крупной фармацевтической компанией, одним из ведущих физико-математических лицеев города и университетом. Они создали факультет под совершенно новые компетенции для фармацевтической промышленности. Детей, прошедших профориентацию, обучают не только физике и математике, но и химии, биологии на высоком уровне, у них много практики. Детей учат под конкретные позиции на этом предприятии. Учась в школе, они уже знают, где будут работать. И это не фармацевты или провизоры, а люди с обширными знаниями в разных областях. Они могут моделировать поведение молекулы, знают физиологию человека.

Крупные компании, если у них есть финансовая возможность, создают свою систему подготовки и переподготовки прямо на производстве, либо открывают базовые кафедры в разных университетах. О чем это говорит? О том, что сами по себе образовательные учреждения не успевают реагировать на изменения спроса. Образование в целом должно очень сильно поменяться. Диалог должен быть общим не только для крупных компаний, но и для малого, среднего бизнеса и даже для самозанятых. Сегодня эти категории почти не имеют инструментов влияния на систему профессионального образования.

Как не стать «хромой лошадью»

ВШЭ недавно провели исследование и выяснили, что в первую очередь в стране хромает производительность труда, потому что люди, получив первичное образование, не попадают дальше в очень развитую систему дополнительного профессионального образования — life long learning, то есть обучение на протяжении всей жизни. И получается, что они застывают в своих старых компетенциях. Это тоже очень опасная штука. Первое высшее образование не даст профессию на всю жизнь.

Происходит постепенный процесс выхода человека как непосредственного исполнителя из процесса производства. Поэтому все меньше будет требоваться людей, которые могут работать только руками. Но что бы мы ни говорили про автоматизацию, все равно она требует сопровождения — нужны сотрудники, способные обеспечивать работу этой самой автоматической техники, управлять производственными цепочками, налаживать, переналаживать, монтировать, контролировать.

Новых позиций, которые будут все более востребованными, очень много: операторы обрабатывающего центра или системы прототипирования, роботизированной системы — это позиции, которых раньше просто не существовало. Не случайно в последние примерно 10 лет мы наблюдаем совершенно четкий тренд — дети чаще выбирают среднее профессиональное образование. Они понимают, что приобретение конкретной профессии, практически полезных компетенций позволит зарабатывать нормальные деньги.

Что касается высшего образования, то сейчас часто озвучиваются мнения об избытке юристов и экономистов. Но я с этим не могу согласиться. У нас недостаточно хороших экономистов, юристов и финансистов. Здесь, как в спорте высоких достижений, для того, чтобы вырастить олимпийского чемпиона, надо иметь определенную пирамиду. Другое дело, что зачастую человек считает себя получившим высшее экономическое образование, а на самом деле он ничего не знает».

Александр Ружинский, директор по развитию Центра опережающей профессиональной подготовки (ЦОПП) Санкт-Петербурга:

«Большинство знаний, которые тебе дают в вузе, устаревают к тому моменту, когда ты получаешь диплом. Неважно, красный он или нет. Поэтому необходима осознанная государственная политика в отношении этих процессов. Здесь не та ситуация, когда невидимая рука рынка может все расставить по местам. К примеру, если говорить о Центре опережающей профессиональной подготовки Санкт-Петербурга, то это часть федерального проекта. Такие ЦОППы открыты по всей России. Их задача — быстро и на опережение готовить людей, необходимых рынку.

Сейчас есть огромная пропасть между образованием и рынком — особенно в системе среднего профессионального образования (СПО). Все эти колледжи, у которых появилась отличная материально-техническая база, к сожалению, пока не научились чувствовать, каких людей нужно готовить для рынка.

Скоропортящиеся знания

На этой неделе в ЦОППе завершили программу обучения команд агентов изменений в системе СПО. Каждая команда создала новую компетенцию, ранее не существовавшую, и защитила ее на большом городском публичном мероприятии. Одна из них — цифровой логист. В этой отрасли гигантский кадровый голод, потому что она очень быстро развивается. Мы отвезли эту команду на распределительный центр Х5 Retail Group и показали руководителям логистических центров. Чтобы вы понимали, это огромное пространство с роботами, люди там ходят в экзоскелетах — в общем, там будущее уже наступило. Ребята пообщались с действующими рыночными специалистами и те заявили, что готовы брать людей с такой компетенцией сразу с учебной скамьи.

При этом в обычной программе СПО цифровые логисты еще не упоминаются, а есть, например, специальность «кладовщик».

Вопиющая трата времени

Без всякого сомнения общая система образования должна быть перестроена. Сегодня дети по большей части бездарно проводят 10 лет в школе и не понимают, к какой профессии им готовиться. Тенденция по переводу детей на частное или домашнее образование, которая особенно актуализировалась во время пандемии, — очень яркий симптом. В генетике школьного образования сегодня, к сожалению, лежит понимание, что школа — место пребывания, способ избавиться от ребенка и поехать на работу. По большому счету, 5 лет высшего образования — это тоже вопиющая трата бесценного времени. Гораздо более разумно искать возможности учиться и работать одновременно, желательно сразу в том профессиональном направлении, к которому ты себя готовишь.

Сейчас есть отличные государственные инициативы, помогающие школьникам определиться со своей профессией уже в старших классах. Например, «Профстарт». Ведь важно не только, чтобы школьник выбрал занятие по душе, но и не сделал неправильный карьерный выбор, не обладая актуальной информацией о профессии.

Если говорить о взрослых состоявшихся людях, у нас очень показательным был конец прошлого года, когда ЦОПП проводил программу переобучения лиц, пострадавших от пандемии. Мы в достаточно сжатые сроки, в коротких программах на бюджетном финансировании переобучили около 3 тысяч человек. И среди них — огромный объем интересных кейсов. Например, учительница младших классов пришла к нам и переобучилась на сварщика. Оказывается, ей всю жизнь было интересно работать с металлом. Она нашла себе работу, которой довольна, в мастерской. И таких примеров много».

Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции

Подготовила: Юлия Воробьева