Промышленность Петербурга и Ленобласти «меняет вектор»: что это значит

Фото: Дудукин Николай/PhotoXPress.ru

Нынешняя инвестиционная активность промышленных компаний демонстрирует их желание реализовать давно задуманные проекты, в свое время отложенные в долгий ящик. В Петербурге и Ленобласти заявлен большой пул инвестиционных проектов. В Петербурге — 46 на общую сумму 503,6 млрд рублей, в Ленобласти — 30 проектов на общую сумму 277 млрд рублей. Часть из этих проектов, которые власти регионов обязались поддерживать, относятся к сфере промышленного производства.

РБК Петербург попросил экспертов высказать мнение об этих проектах: отличаются ли они от прошлогодних, какие из них наиболее значимы для регионов, демонстрируют ли они какую-то новую тенденцию. Собеседники РБК Петербург отметили, что для достижения успеха промышленникам нужно отказаться от иллюзий, что санкционные ограничения скоро отменят и все вернется на круги своя.

Елена Ткаченко, профессор кафедры экономики и управления предприятиями и производственными комплексами Санкт-Петербургского государственного экономического университета:

«В свете новой ситуации в стране и мире у нас изменился вектор развития промышленности — возникла ориентация на технологическую независимость. Соответственно, поддержку государства получают проекты, которые реализуют этот новый тренд. Раньше проекты такого рода активно декларировались, но лишь малая часть из них воплощалась в реальное импортозамещение. Сегодняшняя ситуация требует большей результативности.

Например, проект «ОДК-Климов» предусматривает создание производственно-конструкторского комплекса для сборки и сопровождения производства авиационных газотурбинных двигателей, а также комплекса по сервисному обслуживанию и сопровождению эксплуатации авиационных двигателей. Если он будет адекватно реализован, это будет означать реальное импортозамещение, включая конструирование, сборку и обслуживание как вертолетных, так и самолетных двигателей. Компания обладает всем набором необходимых компетенций, так что я не вижу серьезных препятствий для реализации этого проекта — если, конечно, государство устранит главный тормоз импортозамещения — психологический.

Основная проблема нашего импортозамещения — это вера промышленников в то, что санкции вот-вот отменят или они найдут способы их обходить (через Казахстан, Киргизию или др.), так что необходимые компоненты можно будет закупать как раньше и не надо торопиться с замещением наиболее сложных технологий. Промышленников можно понять, ведь полное импортозамещение — дело непростое, потому что любая инновация, даже обратный инжиниринг (разработка конструкторской документации по готовому изделию, произведенному другой компанией — ред.) — это затратно и долго.

Однако, судя по настроениям «недружественных» стран, объявленная ими политика технологических ограничений будет проводиться в течении достаточно длительного времени. И у нас не будет выбора — придется жить в тех реалиях, которые есть. Признавать такую реальность очень тяжело и больно. Но необходимо.

Поэтому нужна последовательная политика российского государства — четкая политическая воля, выражающаяся в определенных законодательных актах, в которых курс на технологическую независимость был бы недвусмысленно зафиксирован. Тогда заявленные сейчас проекты становятся гораздо менее рискованными.

Производить комплектующие, которые раньше импортировались, будет, конечно, непросто — особенно из-за проблемы с получением ключевых микрочипов. Но во всем остальном процесс обратного инжиниринга достаточно быстрый (даже в авиастроении, как показывает опыт Советского союза). Проблема рентабельности решается устранением альтернативных поставок — вследствие введения антироссийских санкций и политической установки российского государства на импортозамещение, запрещающей параллельный импорт таких компонентов. Необходима система индикативно-регуляторного планирования на федеральном и региональном уровнях, обеспечивающая спрос на высокотехнологичную продукцию российского производства. Таким путем Франция, например, восстановила свой промышленный потенциал после Второй мировой войны.

Обращает на себя внимание то, что количество новых промышленных проектов в Ленобласти значительно больше, чем в Петербурге. Это обусловлено городскими приоритетами, в числе которых — развитие существующих производств и решение проблем городской инфраструктуры. В Петербурге не так много свободных площадей, на которых можно разместить новые масштабные производства. В Ленобласти есть как необходимая инфраструктура, так и свободные площадки, инвесторам предлагаются льготные режимы, проекты активно поддерживаются властями всех уровней, даже прокуратурой, которая реально помогает разрешать конфликты. Размещение новых производств в Ленобласти дает инвесторам двойной выигрыш — легче, чем в Петербурге, реализовать проект и при этом получить в том же Петербурге хороший рынок сбыта и источник квалифицированной рабочей силы. Поэтому в области проектов заявляется гораздо больше, чем в городе».

Нина Одинг, руководитель Исследовательского отдела МЦСЭИ «Леонтьевский центр»:

«Нынешний пул инвестпроектов отличается от прежних бòльшим их количеством и умеренными объемами. В предыдущие годы на первый план выходили инфраструктурные мегапроекты («Пулково», ВСД, Витебская развязка и т.д.) и «ковидные», предусматривавшие инвестиции в фармацевтику и медицину, включая онкологию. Также были масштабные проекты по строительству очистных сооружений судостроительных предприятий, поскольку продолжалось сотрудничество с Западом — и Россия выполняла свои обязательства по экологической защите Финского залива от промышленных стоков в рамках Хельсинской конвенции HELCOM.

В этом году инвестпроекты сугубо промышленные. Основная их часть будет располагаться в отдаленных районах Ленобласти — на тех территориях, которые в первую очередь страдают от нынешней неопределенной ситуации. Это прежде всего Кингисеппский и Тосненский районы.

А вот размещение новых производств во Всеволожском районе удивляет. Это агломерационный пригород Петербурга с новыми жилыми районами, интересным развитием территорий, большими рекреационными зонами. Промышленные и складские проекты там кажутся мне неуместными, особенно ввиду того, что хранить на складах там предполагается вещества повышенной экологической опасности. По этим же причинам я считаю неоднозначным решение разместить завод «Газпрома» по производству СПГ в Копорье, где расположен памятник истории и архитектуры. Когда еще только обсуждалась эта идея, граждане и эксперты говорили, что размещение завода и развитие туризма, которое считается приоритетным направлением развития этой территории, плохо сочетаются.

Если приглядеться к перечню проектов, то возникает впечатление, что компании представили свои планы, в свое время подготовленные и отложенные до лучших времен. Сейчас это проекты вдруг стали актуальными. В частности, очевидно, что начинается новый раунд импортозамещения, на которое за предыдущие 8 лет было потрачено несколько триллионов рублей без особого эффекта.

Сейчас на кону не меньшие средства, так что не удивительно, что предприятия представляют свои перспективные проекты такого рода в расчете на федеральную и региональную поддержку. В этом я вижу сейчас главный тренд на рынке промышленных инвестиций. Это сработало после 2014 года — и компании рассчитывают, что сработает и сейчас.

В этом ряду выделяются производитель авиадвигателей «ОДК Климов», судостроительные предприятия ОСК, проект «Трансмашхолдинга» по производству электротранспорта — хотя есть масса недогруженных производств в Тверской области, которые вполне могли бы удовлетворить спрос на такой транспорт. Также меня удивляет проект строительства завода по глубокой переработке морепродуктов в деревне Верево. В нынешней ситуации могут возникнуть проблемы как с оборудованием, так и с сырьем, которые раньше импортировались для получения хорошего качества конечной продукции.

К числу наиболее значимых проектов я бы отнесла «Балтийский зерновой терминал» в Вистино Кингисеппского района. Этот проект будет реализован вблизи порта Усть-Луга — и в свете тенденции на переориентацию экспорта он явно может рассчитывать на дополнительную поддержку государства. Из важных проектов я бы еще отметила завод по производству биоразлагаемой посуды в Ивангороде. У этого проекта есть большие шансы стать успешным.

Для всех проектов пока не совсем понятны два момента. Первый — откуда возьмутся инвестиции? Они берутся из собственных средств компаний, привлекаются банковские кредиты или госсубсидии? Второй момент — рабочая сила. Высвобождающаяся сейчас рабочая сила может быть нерелеватна потребностям новых производств. И нужно либо ее переобучать, либо готовить новых специалистов, потому что их сейчас явно не хватает на рынке труда. Также возникают риски проектов в отдаленных районах Ленобласти из-за иногда неадекватной транспортной инфраструктуры».

Мнения спикеров могут не совпадать с позицией редакции

Подготовил: Владимир Грязневич

Повтор публикации от 24.06.2022