Вторая волна: «С нами происходит катастрофа, как в 1990-е»

Фото: Интерпресс / PhotoXPress.ru

РБК Петербург продолжает публикацию мнений о ситуации в разных сферах жизни города во время второй вспышки эпидемии. Острыми оценками ситуации поделились участники Межотраслевого координационного совета гостеприимства и услуг, объединившего более 10 бизнес-ассоциаций. Они провели конференцию «Ползучий локдаун», на которой отметили: несмотря на отсутствие полного, как было весной, карантина, ситуация в городском бизнесе быстро ухудшается — каждое ограничение деятельности становится ударом по компаниям, ослабленным предыдущим простоем и текущим снижением спроса. Предпринимателям нечем платить налоги и проценты по кредитам, даже отсроченные, и тысячи работников сферы услуг рискуют потерять работу в ближайшие месяцы, предупредили участники встречи.

Один из участников совета, петербургский ресторатор Павел Штейнлухт, подчеркнул, что большая часть «антиковидных» мер, принятых городом, неэффективна; система поддержки бизнеса практически не работает; обещанные проверки не только не прекратились, но и участились, а общая ситуация напоминает кризисы 90-х годов прошлого века.

Павел Штейнлухт, совладелец ресторанов Social Club, Made in China и Schengen, бара Terminal, стрит-фуд баров «Бекицер», кафе «Бабагануш» и др.:

«В регулировании общественного питания в связи с пандемией сложилась невероятная ситуация. Мы видим отдельных представителей власти, которые пытаются быть с индустрией в диалоге. Но в чем его суть? В том, что на большинство вопросов нам отвечают: вы как бизнес умираете, но вам придется с этим смириться.

В первом полугодии 2020 года прекратили свою деятельность 419 заведений общепита, что составляет 41% от всех закрытых помещений стрит-ритейла, и превышает показатель прошлого года в 2,4 раза. Я как владелец бизнеса могу сказать, что в первую волну мы все надеялись на то, что нам хватит накопленного запаса, чтобы это перетерпеть и снова задышать. Сейчас мы видим, что период, когда мы могли дышать, оказался крайне коротким, так что ко второй волне бизнес общественного питания подошел без запасов. И то количество проектов, которые закроются к концу года, будет больше, чем в первую волну. В этой связи у меня несколько тезисов. Во-первых, чтобы качественно исполнять те или иные жесткие требования, нужно верить, что их установили, опираясь на какие-то цифры. На какие? Общий рост заболеваемости — цифры, не связанные с общепитом. В момент, когда постепенно включались летние террасы, а потом и внутренние помещения ресторанов, никакого всплеска не произошло. И обратная ситуация — рестораны ограничили по времени работы, опять закрыли фуд-корты — на сколько упала заболеваемость? Ни на сколько. В конце августа все понимали, что открытие школ и вузов в очной форме приведет к колоссальному всплеску, что также и общественный транспорт является мощным очагом распространения. При этом логика власти — давайте закроем фуд-корты. Хочу, чтобы власть понимала: вводя на глазах жителей непродуманные меры, которые не дают результата, она подрывает веру в свои решения — и желание их добросовестно выполнять. В итоге в выигрыше сейчас оказываются недобросовестные бизнесмены, не соблюдающие ничего, зарабатывая благодаря этому намного больше.

Понимает ли чиновник, что на самом деле происходит на фуд-корте? Посещение фуд-кортов до всяких ограничений упало на 40%. У крупных операторов ТЦ есть данные — соберите их. Фуд-корты сами по себе перестали быть местами массового скопления людей. Причем они на виду, больше всего подвержены проверкам и контролю, там все нормы соблюдаются. Нужна экспертиза решений, серьезно ограничивающих бизнес, то есть оставляющих тысячи людей без работы.

В тот момент, когда в Москве готовится какое-то ограничение, там происходит диалог между властью и экспертами. Он ведется конструктивно, мы видим открытый рабочий процесс. В итоге Москва на несколько недель позже включила ограничение работы ресторанов и баров по времени. И выглядит там оно иначе. В Петербурге с 23 часов граждане не могут находиться в заведениях общепита — не только гости, но и сотрудники, то есть надо начинать закрываться в 22 часа. В Москве 23 часа — это закрытие кассового дня. Гости имеют возможность спокойно завершить ужин и уйти. Фактически это разница в полтора-два часа, она не является ключевой для распространения вируса, но для индустрии она крайне важна! Чтобы чувствовать её, нужно общаться с представителями профессионального сообщества.

Второй тезис — бизнес уже находится в упадке, и каждая следующая мера наносит ему колоссальный ущерб. Поэтому не может быть ограничений без эффективной программы поддержки бизнеса. Это как две руки в одном рабочем процессе — должны действовать синхронно, без лага в недели и месяцы. Потому что иначе перспективы у бизнеса нет — из каких денег я буду отдавать налоги и кредиты, которые накоплю в период ограничений? Вот представим себе ролевую модель — бизнесмен терпел первую волну, взял кредит, а сейчас ему говорят — мы дадим вам отсрочку по налогам… Эта ситуация для него убийственная; он понимает, что не выкарабкается.

Третий тезис — статус бизнеса. Вот, ресторанная отрасль, она признана как одна из наиболее пострадавших. При этом у нас основные статьи расходов — продукты, персонал и аренда. Можем ли мы, как пострадавшие, уверенно вести диалог с арендодателями? Нет и нет. У нас отсутствует статус, закрепленный каким-либо постановлением, позволяющий получить послабление по аренде. Нам часть арендодателей говорит: нет официального подтверждения пандемии как чрезвычайной ситуации, коммерческие договоры остаются в силе, платите по полной или съезжайте. А в общепите на 100 метрах площади может работать 30-50 человек. И пусть власть поставит себя на место ресторанного предпринимателя — чем дальше, тем меньше он понимает, как платить этим людям, и каким образом все эти копящиеся финансовые вопросы решать.

Кстати, о людях. Мы получили в первую волну возможность взять кредит под небольшой процент при условии сохранения рабочих мест. Но получение кредита — очень сложный процесс, на грани невозможного. Если вы сейчас пойдете в банк за ссудой, то, я думаю, у вас даже не хватит ресурсов, чтобы предоставить все обеспечения, которые банк затребует. Хочется попросить возможность либо использовать городские ресурсы для обеспечения таких кредитов, либо чтобы город воздействовал на банки. Система поддержки должна быть упрощена кратно, чтобы спасти гибнущие отрасли.

Еще одно — это якобы мораторий на проверки. Его не существует. Он есть только в распоряжениях, а на деле городские проверяющие органы почти вдвое больше взялись за нас. Постоянно приходят запросы — сверки, камеральные проверки, их интересует, например, 2017 год с которым раньше все было в порядке.

Наконец, последний тезис — ситуация с СИЗами: это колоссальная дополнительная финансовая нагрузка. Мы с коллегами шутим, что мы, как биржевой курс, отслеживаем цены на одноразовые перчатки. Это выливается в сумасшедшие суммы. Неужели городские власти не могут субсидировать эти траты, либо делать госзакупку и дальше ее распределять?

Если мы считаем, что Петербург — это город с потенциалом, то нельзя забывать, что этот потенциал — результат работы людей в течение последних 10 лет. Не чиновники, а мы, жители этого города, строили рестораны, отели, салоны красоты, вкладывали свои силы, время и эмоции, чтобы создать экосистему, которая сейчас висит на волоске. И чиновник не бизнес карает — он обрекает тысячи горожан на непонимание, куда им идти и на что жить. Я помню 1990-е годы, когда падала прежняя экосистема — кто-то сходил с ума, кто-то кончал жизнь самоубийством, это была катастрофа. И сейчас она происходит с нами. Мы понимаем, что надо бороться с вирусом, но мы хотим участвовать в разработке решений, прямо влияющих на нашу судьбу — и хотим знать, что принимающие их люди осознают свою ответственность в полной мере».

Мнение спикера может не совпадать с позицией редакции