«Можете представить президента с чипом в мозге?» Советник Neurаlink об ИИ
— Мистер Хан, ваши коллеги знают, что вы приехали в Россию на ПМЭФ?
— Думаю, нет. Я независимый приглашенный советник по технологиям, с которыми работают такие компании, как Neurаlink и Synchron, работаю с ними от лаборатории по изучению искусственного интеллекта в Массачусетском технологическом институте. У нас больше свободы в том, что говорить и с кем встречаться.
— Для вас лично это трудное решение — приехать сейчас в Россию?
— Абсолютно нет
— На вас давили, чтобы вы не приезжали?
— Тоже нет. Мой профессиональный опыт связан с разработкой программного обеспечения, я знаю много талантливых инженерных команд из России. Эти люди — мой личный top choice.
— Политические и военные конфликты мешают глобальной науке, в частности, разработкам в сфере искусственного интеллекта?
— Одна из особенностей инновационных разработок заключается в том, что технологии — это для всех. Лично я хочу, чтобы влияние технологий было глобальным. Если алгоритм выдает верный результат, он находит применение сразу в нескольких отраслях. ChatGPT-4 нуждается в улучшении, значит ChatGPT- 5 их покажет. Работают люди из разных стран, в удаленном режиме. И эта работа никак не связана с политикой.
— Вы видите попытки «отмены» российской науки?
— Конечно, нет. Я прекрасно понимаю, что происходит в мире, поэтому сам никогда не буду работать на оборонку. Но это мой личный выбор. Потому что я, например, не хочу, чтобы нашу многолетнюю работу вдруг свернули.
— Когда я в первый раз прочитал об экспериментах Neurаlink по вживлению микропроцессоров в мозг, у меня был единственный вопрос — зачем? Вернее WTF? И я до сих пор этого не понимаю.
Через 10–15 лет роботы уже превзойдут человека, но это не означает, что человек останется позади. Люди и технологии будут двигаться вместе. В мозге 86 млрд нейронов. А технология еще в зачаточном состоянии уже имеет больше, и сигналы проходят хорошо. Этот процесс связан с рисками, но он же открывает и большие возможности.
Сейчас наши разработки сконцентрированы на помощи людям, которые по медицинским показаниям нуждаются в улучшении качества жизни. Бывают разные ситуации. Я знаю семью, в которой сын 17 лет упал, когда катался на лыжах, и сломал позвоночник. У него вся жизнь впереди. Тут можно сказать только одно: «Neuralink, пожалуйста, помоги нам, возьми в группу клинических исследований». Один чип вживляется в мозг, другой в ногу, и у 17-летнего парня появляется обоснованная надежда перевернуть собственную жизнь.
Но сразу возникает следующий вопрос. Будет ли качество его жизни таким, как раньше? Как быть с осознанием зависимости? Будет ли эта технология зависеть от Bluetooth? А если отключился Wi-Fi? Человек оказывается в полной зависимости от того, есть электричество или нет. Значит, нам нужно работать над системами, которые будут запоминать последние сигналы, переданные по Wi-Fi, и продолжать реагировать в соответствии с ними.
Хотим ли мы двигаться дальше и работать над чипами для людей без медицинских показаний — пока это вопрос, на который трудно ответить.
Если двигаться, то сейчас в такой технологии в первую очередь заинтересованы три огромные индустрии — это компьютерные игры, оборонная промышленность и развлечения категории «для взрослых». Чип в мозге — это максимум ощущений, это кайф. Представьте, что вы в компьютерной игре и вам не нужно нажимать кнопки — подумали, что надо кого-то застрелить, и сразу застрелили. Как вы считаете, много людей откажутся такое почувствовать?
В перспективе 20–25 лет в эту сферу будут включены интимные отношения между мужчиной и женщиной — вы закрываете глаза и моментально получаете прилив дофамина.
Возникает вопрос, будет ли это по-настоящему их счастье, будут ли они его хозяевами. Представьте, что у вас в голове чип, а управляю им я. Результат может быть ужасным. Кто-то другой будет решать, каким вам быть: радостным, печальным, жалким…
Если говорить прямо, нас будут контролировать. Но человек хочет чувствовать себя лучше, в этом нет ничего неправильного. И это причина дать залезть себе в череп и вживить чип. По похожим причинам люди пьют. Это социальные факторы.
Еще один вопрос — как эта технология повлияет на семьи. У женщины ребенку 17 лет, четыре года они не разговаривают. Она спрашивает меня, можно ли его чипировать, чтобы контролировать! То есть сейчас технология вызывает вопросы на всех уровнях — государств, корпораций, семей и каждого отдельного человека. И в последнем случае это вопросы очень личные.
— Если бы у меня в голове сейчас был чип, эта беседа была бы для вас интереснее и приятнее?
— Ну, она была бы поумнее.
— Понятно. Человек с чипом в голове полностью теряет свою личность? Если нет, то что такое личность, когда сознание человека формирует искусственный интеллект?
— Это вопрос на миллион долларов. Таким же вопросом задается и Илон. Как узнать, где граница между сознанием человека и искусственным интеллектом? Будем ли мы способны понять, если пересечем ее? Есть мнение, что эту границу нужно сдвинуть в безопасную сторону и договориться о том, чтобы за нее не заходить. Но где именно проходит такая граница — это уже вопрос для философов и психологов. А за всем, что происходит у нас в сфере технологий, сейчас постоянно следят медиа и блогеры, эта работа прозрачна, в ней нет серых зон. Если мы вчера что-то сделали, сегодня об этом уже все знают.
Neuralink — компания Илона Маска по разработке нейрочипа. Он позволит передавать сигналы мозга по Bluetooth. Таким образом, с помощью него можно будет управлять компьютером или смартфоном напрямую. Предполагается, что капсула-приемник будет крепиться за ухом, как слуховой аппарат. От нее к мозгу будут идти нитевидные электроды. Всего в мозг имплантируют до 1500 электродов, каждый из которых в четыре раза тоньше человеческого волоса.
По словам Маска, чип позволит контролировать гормоны, справляться с тревожностью и даже сможет заставить мозг работать эффективнее. Первые испытания уже прошли на крысах и обезьянах и были успешными, утверждал предприниматель.
— Смотрели «Матрицу»? Вам нравится такое будущее?
— Илон предполагает, что мы, возможно, уже находимся в симуляции. А если мы еще не там, то следующее поколение это точно увидит. Тратьте сейчас скорее свои деньги, время и усилия на образование детей, на обучение технологиям. Тогда вы оседлаете волну, в противном случае она вас смоет. Выбора нет, развитие этих технологий нельзя остановить или проигнорировать, нет кнопки включить/выключить, нет даже возможности поставить на паузу. Системы искусственного интеллекта будут генерировать идеи, смыслы, потом реализовывать их без участия человека. Самый простой пример — ИИ будет сам разрабатывать критерии и потом определять, хорошо вы работаете или плохо. И если он решит, что плохо, начальник задумается, а нужны ли вы на рабочем месте.
— Можете представить президента США с чипом в голове? Будете за него голосовать?
— Уже четыре года специалисты последовательно занимаются нейрочипами и анализируют проблемы, которые могут быть с ними связаны. И однажды кто-то может сказать: а давайте сделаем чип для президента. У него постоянно проходят встречи с зарубежными лидерами — китайским, российским, индийским. И, например, военные могут начать разговор про то, что надо начинать работу в этом направлении: теперь с таким чипом можно будет точно знать, что думает, например, китайский лидер, полностью проникнуть в сам образ его мышления. Но тогда дипломатия очень быстро закончится. И надо иметь в виду, что электроды могут дать человеку прилив сил и энергии, а могут погрузить в депрессию на 90% его времени. Зависит от сигналов, которые будут на них поступать. Выбора не останется, хоть у президента, хоть у спортсмена.
— Если искусственный интеллект будет частично или полностью контролировать сознание человека, кто проконтролирует искусственный интеллект?
— Искусственный интеллект будет контролировать искусственный интеллект. Будущее остается за ботами и дронами. Для нас главный вопрос возникает на предыдущем шаге — пока у вас есть выбор, вставить себе чип или нет, что выберете вы?
А что выберет слепой, перед которым на столе лежат обычная вилка, вилка для стейка и вилка для рыбы, и чип может дать ему правильную. Микропроцессоры будут адаптированы для парализованных, слепых, больных Альцгеймером, восстанавливающихся после инсультов, страдающих от депрессии. На следующем этапе нам предстоит понять, может ли искусственный интеллект быть применим в случаях, когда человек страдает неизлечимой болезнью, нестерпимыми болями и должен решать, продолжать это или нет.
— Вы готовы доверить искусственному интеллекту важнейшие политические и военные решения?
— Самый заметный эффект применения нейрочипов будет в сфере военных технологий. И это же будет самый губительный эффект.
— Если представить, что искусственный интеллект уже принимает такие решения, насколько быстро люди с чипами в головах взорвут мир ядерными бомбами просто потому, что это логично?
— Это не предрешено, но это одна из вероятностей. Мы уже на краю. А если ты прижат к стене, если это вопрос выживания, ты не будешь стесняться себя защищать в любом конфликте, пытаться сделать максимум возможного в той ситуации, в которой ты оказался. Конечно, нужно учитывать эффект Хиросимы — сопоставлять масштабы угроз и разрушений. Но сейчас мы фактически находимся в состоянии холодной войны с Китаем, а Китай — это глобальная фабрика по производству всего, включая полупроводники. Нельзя исключать, что, возможно, в течение десяти лет для нас настанет последний день.
