«Их зашивали волосами». Путь колготок — от импортной роскоши к антитренду
. Историк моды рассказывает интересные факты о привычной вещи
Колготки — маркер осени, которому, впрочем, рады немногие. По просьбе РБК Life историк моды, культуролог, автор книги «Советская мода. 1917–1991» Мэган Виртанен рассказывает о нелегкой судьбе этого предмета гардероба: как он с трудом и в течение нескольких десятилетий пытался вытеснить чулки, почему не смог закрепиться в мужской моде и как попал в руки к советским женщинам.
Пару десятилетий подряд стилисты хором убеждали нас, что бежевые колготки, да еще и блестящие, — это безусловное, практически вселенское зло. Хор этот был столь громким, что иногда казалось: под давлением колготки телесных оттенков вскоре будут исключены даже из консервативных норм офисного дресс-кода и дипломатического этикета. Доводы о специфике климата в северных широтах в расчет не принимались. Мерзнущим предлагалось рассмотреть варианты замены: от других цветов колготок до другой страны проживания — в зависимости от степени радикализма взглядов стилиста. Поэтому появление Адель на обложке сентябрьского выпуска журнала Elle в тех самых неоднократно преданных анафеме блестящих бежевых колготках стало сюрпризом для многих.
Певица Адель на обложке сентябрьского Elle в пальто Pologeorgis, платье Fendi и колготках Falke немецкого бренда, который производит чулочно-носочные изделия с 1895 года. В то время в колготках еще не было необходимости: до 1960-х годов женщины носили длинные юбки, надевая под них чулки, а те крепились к поясу на специальных подвязках-резинках
За шесть десятилетий до этого появление колготок на прилавках западных универмагов было воспринято многими женщинами как освобождение. Освобождение от громоздких атласных поясов на пуговицах, подвязок, давящих на ногу, необходимости следить за тем, не сползли ли чулки и не лопнула ли резинка. В мемуарах неоднократно встречается упоминание, что колготки подарили тогдашним женщинам совершенно другое ощущение собственного тела.
Как ни странно, столь простая идея вызревала очень долго. Несмотря на то что уже в XIX веке артисты разных жанров использовали комплекты из трико и носков или чулок, а в начале XX века танцовщицы повсеместно освоили практику подшивания длинных чулок к трусам, ни патентов на такой предмет одежды, ни тем более его фабричного выпуска не встречалось. К 1940-м эстрадную практику освоил Голливуд, где танцующие звезды мюзиклов Энн Миллер, Вера Аллен и Сид Чарисс демонстрировали прототип колготок на экране.
На фото — актриса и танцовщица Энн Миллер в прототипе колготок — длинных чулках, прикрепленных к трусам. Считается, что именно Миллер в 1940-х годах ввела моду на колготки в США. Впрочем, обычные американки не спешили ей следовать — во многом как раз из-за некомплиментарных ассоциаций с эстрадными артистками
Аллен Эрвин Гант, глава хлопкопрядильной компании Glen Raven Cotton Mills, видимо, был поклонником этого жанра кинематографа, поскольку именно он в 1953 году придумал первую версию колготок для рядовой потребительницы. Правда, запустить в производство не решился. Вскоре оказалось, что идея уже успела завладеть и другими умами: в 1956-м было выдано сразу два патента на метод производства колготок.
«Трикотажные обтягивающие брюки» Бернара Гильберштейна и «комбинированные чулки и трусики» Эрнеста Дж. Райса хотя и были приняты патентными бюро как разные заявки, по сути, представляли собой одно и то же изделие. Толку, правда, поначалу было немного: год спустя некая британская компания воспользовалась патентом Гильберштейна и произвела пробную партию колготок, но продажи оказались ничтожны. Сам предмет белья был непривычным, да и ассоциации с хористками и танцовщицами в 1950-е годы смущали добропорядочных домохозяек.
Нейлон появился за пять лет до того, как из него начали изготавливать чулки. Есть версия, что название материала — nylon — произошло от названий городов Нью-Йорк (New York) и Лондон (London). Впрочем, в Словаре Уэбстера говорится, что это придуманное слово, а в Этимологическом словаре Дугласа Харпера — что оно образовалось в результате слияния рандомной приставки nyl- и окончания -on, употребляемого в названии волокон (например, капрон)
В 1959 году эпохальное решение было наконец принято: тот самый Аллен Гант все же решился производить и продавать колготки в США. Ошибки английских коллег были учтены: первые Panti-legs рекламировали как вариант белья для холодной погоды. Они были нейлоновыми, плотность можно было выбрать из двух вариантов — 30 или 60 ден, а вот размер предлагался только один, «универсальный», что совершенно не способствовало популярности нового изделия. Появившемуся в том же году эластичному материалу лайкра еще нескоро предстояло войти в состав изделия и придать колготкам задорный блеск. Пока же большинство женщин предпочли сохранять верность старым добрым чулкам, а к колготкам только осторожно присматривались. Да и экономичность нового предмета была под вопросом: чулки имеют свойство рваться по одному, так что две купленные одинаковые пары дают в результате три, а вот колготки таких вариантов экономии не предоставляют.
Реклама, которая убеждала женщин в том, что им необходимо обратить свое внимание на колготки, была изобретательной. Вот, например, французско-американский постер компании Gehel Helanca, который использовал образ балерины для демонстрации эластичности и универсальности предмета. «Для спорта, в выходные, для домашнего быта и даже в городе вы носите колготки Haut-en-Bas», — говорил слоган
Кстати, первые нейлоновые чулки, представленные еще в 1939 году на Нью-Йоркской Всемирной выставке, были столь прочны, что частью тогдашней рекламной кампании стало их использование в качестве троса для буксировки автомобиля. Производители, правда, мгновенно одумались: продавать почти вечный товар совершенно невыгодно, так что массовая версия нейлоновых чулок, появившаяся в американских магазинах через год, уже была привычно уязвимой. Теми же уязвимостями страдал и наш советский ответ нейлону — полиамидное волокно капрон, чулки из которого стали доступны гражданкам СССР в 1947 году.
Чулки чулками, а вот путь колготок по-прежнему был тернист. Фирма Fogal подчеркивала (хотя и не могла использовать эту информацию в официальной рекламе), что их колготки носит сама Жаклин Кеннеди, а раз уж жена президента не брезгует, то и остальным стоит обратить внимание на этот товар. И все же даже пять лет спустя после появления колготок в продаже рекламные слоганы драматично вопрошали: «На дворе 1964 год, а вы по-прежнему мучаетесь с подвязками. Не пора ли попробовать Panti-legs?» Многие женщины продолжали считать, что колготки — и некрасивый, и даже нездоровый вид белья.
Производители демонстрировали колготки не только в образе с мини-юбками, но и, например, с ультракороткими шортами, в очередной раз убеждая покупательниц в том, что следовать трендам без этого предмета гардероба не получится — больше никаких чулок. Одной из популяризаторов моды, к слову, была Мэрилин Монро: на фото с репетиций танцевального номера для фильма «Займемся любовью» видно, что она носит плотные колготки — правда, черные — вместе со свитером или одним лишь боди
Усилия рекламных агентств еще долго пропадали бы втуне, если бы не молодежная революция середины 1960-х и пришедшая вместе с ней мода на мини-юбки. Колготки стали сначала необходимостью, а затем и одним из важнейших элементов наряда. В продаже сразу появились колготки с привычной тогдашним покупательницам «чулочной» плотностью 15 ден. Многим уже недостаточно было просто прикрыть ноги бежевыми колготками, предпочтительнее оказалось их подчеркнуть, и выбор бесконечно расширился: колготки из кружевного трикотажа, колготки разнообразных цветов, колготки с принтами на любой вкус, и даже специальные колготки «под сандалии», без шва на мысках. Чулки потерпели сокрушительное поражение, к 1971 году их продажи составляли всего 5% от всех чулочно-носочных изделий.
В середине 1960-х колготки стали не вспомогательным элементом, а уже полноценным аксессуаром и акцентом образа, созданием которого занимались не только специализированные компании, но и дизайнеры, подбирая принт или узор
На волне успеха во второй половине 1960-х некоторые производители решили, что пришло время выпускать и мужские колготки, но мысль оказалась крайне неудачной. Предмет успел закрепиться в сознании широкой публики как характерно женский, и, хотя реклама задействовала в тексте упоминания об охоте, а иллюстрации изображали мужчин в колготках с оружием в руках, эти символы эталонной мужественности не могли переломить уже сложившееся представление. Идея о том, что мужчина в колготках не совсем мужчина, а то и совсем не мужчина, сохраняется до наших дней: такой товар в продаже есть, и адресован по-прежнему охотникам и рыболовам, но рынок крайне невелик.
Мужчины, не стеснявшиеся носить обтягивающие колготки (во многом по долгу службы) — танцовщики балета. На фото — главный балетмейстер Баварского государственного театра балета Алан Картер
Пока западные женщины колебались в своем выборе между колготками и чулками, советские принимали новинку на ура, что вполне объяснимо, поскольку среднегодовая температура воздуха у нас отнюдь не калифорнийская.
Первая партия «чулочных рейтуз», как тогда назвали этот товар в официальных документах, был закуплен в Чехословакии в начале 1960-х. На упаковке значилось: «Kalhoty». Калготы, вскоре превратившиеся как в обыденной речи, так и в словарях в колготы, а затем и в колготки, стоили от 7 до 15 руб., и большинство женщин этот предмет берегли. Колготки стали считаться отличным подарком, спекулянтки торговали ими в женских туалетах, а артисты привозили из заграничных гастролей чемоданы этого товара. Манекенщицам Общесоюзного дома моделей одежды (ОДМО) выдавали по две пары колготок в месяц, а некоторые смекалистые женщины даже «переизобрели» идеи западных кабаре 1920-х и изготавливали подобие колготок, пришивая чулки к трусам.
В советское время финансовая состоятельность женщины оценивалась по тому, может ли она позволить себе купить и надеть под брюки колготки. Товар был дефицитным и дорогим: одна пара колготок стоила 7–15 руб. при средней заработной плате в 90 руб.
Появились и разнообразные ухищрения, якобы позволявшие колготкам служить как можно дольше. Например, их рекомендовалось заморозить, а потом уже разморозить и надеть. Искусством поднимать петли специальным крючком многие владели и в «чулочные» времена, но когда дело дошло до колготок, то особые умелицы умудрялись даже зашивать дорогой импортный товар собственными волосами, подходящими по цвету. Сильно изодранные колготки тоже не спешили выбрасывать: их еще можно было надеть зимой под брюки.
Советские фабрики внедрять новый товар не спешили: расход сырья был — как на три пары чулок, временные затраты — в два раза больше (того и гляди завалишь плановые показатели и останешься без премии). И все же сопротивление производственников было сломлено: выпуск наладили сначала рижская фабрика «Аврора», а затем ленинградское «Красное знамя» и Брестский чулочный комбинат. В масштабах страны этого все равно было недостаточно, к 1970 году выпуск всех чулочно-носочных изделий отставал даже от плановых «разумных норм потребления», плотные капроновые колготки брестского комбината вызывали множество нареканий, да и импортный товар, особенно из ГДР, продолжали ценить значительно выше.
На фото 1976 года — Надежда Савчук, ударница коммунистического труда, сотрудница Тушинской чулочной фабрики. Фабрика появилась в 1929 году в одноименном районе Москвы и до изобретения колготок производила женские чулки и детские носки. В 2000-х фабрика была признана банкротом и ликвидирована
На Западе тем временем пошла в ход лайкра, колготки стали еще более удобными, размерный ряд расширился, а разнообразие дизайна росло. К 1980-му выбор простирался от тончайших «паутинок» до плотных текстурных колготок, от сетчатых в духе панка до изящных изделий со стразами и атласными бантиками на щиколотке. Появились даже специальные свадебные колготки с ручной вышивкой и отделкой натуральным жемчугом. Самым модным к концу десятилетия все же оказался черный цвет, а привычный блеск лайкры начал утрачивать популярность после появления в 1988 году матовых колготок от компании Wolford.
Принцесса Диана была обязана носить колготки по протоколу — показывать голые ноги членам королевской семьи просто непозволительно. Из этих ограничений она всегда выходила красиво, подбирая предмет гардероба под остальной образ — красный, желтый или голубой
Индустрия процветала, не подозревая, что вскоре ее ждут трудные времена, когда целая когорта звезд откажется от колготок. Голые ноги див символизировали их высокий статус, подчеркивали, что девушка передвигается исключительно на автомобиле, выходя из него только на красную дорожку, да и позволяли продемонстрировать отличный педикюр и роскошные босоножки. Тут же нашлись и сторонницы, и подражательницы.
В 2019 году Saint Laurent выпустил одну из своих самых вирусных рекламных кампаний — модели позировали в неплотных черных колготках и черных туфлях, кроме которых на них не было ничего. Похожую фишку — когда верх колготок не был прикрыт одеждой — бренд проделывал в 2017 году. Тогда Forbes написал, что реклама в стиле «порно-шик» шокировала французов
В более мягком климате такие решения еще можно было считать приемлемыми, но к концу 2000-х стилисты предпочли провозгласить избавление от колготок универсальным правилом. Продажи упали, хотя и не столь критично, как того желали бы гуру моды. Разум все же одержал верх, ведь синюшный оттенок кожи, быстро приобретаемый при низких температурах, не красит никого, а к середине 2010-х колготки уже были почти реабилитированы. Правда, на условиях, что они не должны быть бежевыми и не должны блестеть. Теперь же, видимо, пришло время и для них. В конечном итоге, если уж в мире сейчас приняты лозунги равноправия и разнообразия, то справедливо распространить их и на выбор колготок.
