«Кино — зеркало общества». Филипп Янковский — о сериалах и буме сказок
. РБК Life поговорил с актером об индустрии, ролях и мемах
Филипп Янковский
Актер театра и кино Филипп Янковский в последние годы все чаще появляется в российских фильмах и сериалах. После триумфальной победы на фестивале в Локарно за роль в «Иване Денисовиче» его актерская карьера стремительно набирает обороты.
Специально для РБК Life кинокритик, редактор «Кинопоиска» и автор телеграм-канала «Комендант кинокрепости» Тимур Алиев поговорил с Филиппом Янковским о мемах вокруг Вадима Белозерова (главный герой в сериале «Контейнер» — третий сезон уже идет в онлайн-кинотеатре Start), отношении к суррогатному материнству, паузе в режиссерской карьере Филиппа и будущих темах российского кино.
— Вышел третий сезон «Контейнера» с вашим участием. Я смотрел сериал с самого начала и отмечал, как ваш герой меняется, проходит некую трансформацию. Какое у вас сформировалось отношение к Вадиму Белозерову со стороны за прошедшие годы?
— Начну издалека. Когда мы снимали первый сезон, то о втором и третьем речи не шло. Это результат зрительского успеха первого сезона. Естественно, когда с успехом прошел первый сезон, мы с креативным директором Алексеем Ляпичевым, который потом стал шоураннером и режиссером второго и третьего сезонов, поработали над героем. Я хотел, чтобы характер Вадима каким-то образом изменялся, чтобы были неожиданные повороты, как и для самого персонажа, так и для зрителей, и для партнеров.
Артистам интересно играть разное, и, безусловно, в этом смысле я очень доволен, потому что действительно, как вы правильно отметили, трансформация личности в сериале видна. Не буду спойлерить финал третьего сезона, но тем не менее судьба — при всех, так сказать, яркости и благополучии — этого персонажа на самом деле не так прекрасна. Во втором сезоне его пытались убить. В третьем сезоне он вроде бы выкарабкался из этой ситуации, но начинаются дальнейшие события вокруг обеспечения себя и семьи. Чем многограннее персонаж, тем интереснее его играть.
Для меня это первый опыт трех сезонов с одним героем. У нас сложилась кинематографическая семья, если можно так сказать, и очень интересно было в нее возвращаться — все уже сыграны, все уже знакомы. В одном сезоне не получилось бы насытить персонажа всеми теми качественными судьбоносными поворотами, которые с ним происходят. Артист, вы знаете, адвокат своих ролей. Я всех своих персонажей люблю. Но ни в коем случае не оправдываю поступки Вадима. Я всегда стараюсь персонажей пропустить через себя, придать какую-то человечность, даже если поступки героя кажутся не совсем гуманными.
Тизер финального сезона сериала «Контейнер»
— Вы много снимаетесь в последние годы. Всегда ли вы смотрите проекты со своим участием, когда они выходят? Наверное, это непросто — вы же долго находитесь в материале, с которым работаете на площадке.
— Вы правы, меня часто об этом спрашивают. Я редко это делаю. К выходу того или иного фильма я уже снимаюсь в другом проекте, поэтому сознание мое направлено на другого персонажа. Но тем не менее я знаком с материалом: что-то я вижу в процессе съемок, что-то на озвучивании, что-то на разных премьерах. У меня очень много поклонников, которые делают короткие ролики и присылают мне их в личные сообщения. Я с удовольствием их смотрю, там все яркие моменты с моим участием существуют. В отпуске или где-то в дороге включаю эти ролики и с удовольствием погружаюсь в мир персонажа. (Смеется.)
Как актер я получаю удовольствие от процесса. Мне нравится именно процесс съемок. Как зритель я уже не могу смотреть эти фильмы, я могу смотреть их только как актер, вспоминая те или иные моменты съемок, вспоминая жизнь, которая была вокруг на площадке. Будучи зрителем, я не могу настолько адаптироваться, чтобы на полном серьезе смотреть фильм. Тем не менее я всегда свою работу анализирую. Для этого необязательно смотреть, так сказать, окончательный результат, это можно сделать в моменты дублей, в процессе работы с режиссером.
— Сериал «Контейнер» довольно детально исследует тему суррогатного материнства и отношение к нему в разных слоях общества. Мы видим представителей разных социальных групп, которые по-разному относятся и к женщинам, предоставляющим такую услугу, и к рожденным детям. Какое у вас отношение к суррогатному материнству? Менялось ли оно на протяжении съемок разных сезонов?
— На этапе подготовки, когда мы только запускались, я ознакомился в интернете с разнообразными материалами, касающимися семей, которые прибегли к таким услугам. Многие семьи стали счастливыми, многие пары поднялись на новый уровень отношений. Естественно, у монеты есть две стороны, наверняка существует и другая сторона — кино ставит такой вопрос, но не отвечает на него. Мы рады, что эта тема вышла на повестку с помощью этого сериала, это стало в обществе обсуждаться. Каждый, конечно, сам решит, нужно ли прибегать к этому или нет. У кого-то просто нет другого выхода. Я точно знаю это из материалов и от людей, которые ко мне подходили. Это незнакомые люди на улицах, которые благодарили и рассказывали, что в их семье такой прецедент был.
Кадр из сериала «Контейнер»
— Вы упомянули фанатов, которые присылают разные короткие ролики. Насколько для вас важно взаимодействие с поклонниками? Может быть, планируете завести телеграм-канал, чтобы поддерживать постоянный контакт с аудиторией, делиться с ней новостями о проектах с вашим участием?
— Конечно, очень важно. Я же работаю для публики, для всего народа. Но сам я лично ничего не планирую делать, потому что занят съемками. Самое главное для меня — исследование жизни человеческого духа на сцене и в кино. То, что это получается и что у этого есть зрители, меня это радует, и я всячески это поддерживаю. Мои зрители — тонкие, интеллигентные люди, в основном девушки. (Смеется.)
— Хотел поговорить про ваши роли. У вас в последние годы много проектов, и персонажи, которых вы играете, очень запоминающиеся и разнородные: вампир в «Караморе», настоятель храма в «Монастыре», бизнесмен с сомнительным прошлым в «Прелести». Отдельное вам спасибо за психолога в «Черном облаке». Мне, как психологу, было очень интересно видеть такой необычный образ. Как вы выбираете роли, как присматриваете проекты?
— Мечта любого актера — работать над хорошим материалом с хорошим режиссером. Из того объема предложений, которые мне поступают, конечно, я пытаюсь выбрать то, где смогу как актер, как профессионал расти. Это необязательно должна быть, скажем, главная роль из кадра в кадр, может быть и какое-то яркое появление. Я много снимаюсь, не могу, так сказать, какие-то роли совмещать, и приходится отказываться, но какие-то могу брать и параллельно работать. Мне хочется играть разное. За исключением «Контейнера» — это первый у меня опыт, где я три раза как бы входил в одну реку, и то с трансформациями. Но в целом мне, конечно, хотелось бы играть разное — в разных эпохах, в разном контексте.
Я уже говорил, что основное удовольствие получаю от процесса создания образа, когда наработанного нет еще материала. Когда я играю на сцене — например Дмитрия Карамазова в МХТ, — зритель сразу отдает энергию на поклонах, аплодисментами. Кино — немножко затянутый момент, через год-два выходит фильм. В этом случае энергию я получаю спустя какое-то время, что тоже не менее приятно.
Сцена из спектакля «Карамазовы»
— У Вадима в «Контейнере» из сезона в сезон переходит фраза «Я все решу», хотя его положение, мягко говоря, ухудшается и ухудшается. Во втором сезоне он на краю гибели, в третьем — вроде бы возвращает былую власть. Но фраза, скажем так, мемная, контрастирующая с тем, что происходит. Она была в сценарии или это элемент импровизации?
— Это было в первом сезоне, а потом, как вы правильно заметили, стало мемом. Мы решили это оставить как некую черту характера. Я хотел вообще везде это говорить, но режиссер меня останавливал. (Смеется.) На съемочной площадке фраза стала внутренней шуткой. В монтажных роликах, которые мне присылают, очень много шутят про «я все решу». Есть один великолепный ролик, собранный из двух сезонов, где «я все решу, решу, решу, решу, решу, решу, я все решу, не волнуйтесь, все решу, решу», и заканчивается ролик на моменте, где Вадим сидит в тюрьме. (Смеется.)
— Вы упомянули разные эпохи, в которых вам приходилось работать. Я отметил небольшую закономерность: вы играли Юсупова в «Распутине», Руневского в «Караморе», у вас режиссерская работа «Статский советник». Так или иначе это Серебряный век. Можно ли сказать, что это ваша любимая эпоха?
— Знаете, помимо драматургии, существует еще внешний образ, вид или, если угодно, мода эпохи. Это время — оно и драматично, и красиво с точки зрения костюмов, интерьеров и реквизита. Мне кажется, я по психофизике, по фигуре, по своему актерскому психотипу для этого подхожу. Какие-то фильмы из эпохи рыцарей или викингов — думаю, нет, да и мне такое, честно скажу, не предлагают. Наверное, не видят меня режиссеры в этом или я не вижу себя. Впрочем, может быть, все еще впереди. Вот если бы мне предложили сыграть в сказке…
Кадр из сериала «Карамора»
— Кстати, о них. Сейчас настоящий бум сказок: «По щучьему велению», «Бременские музыканты», «Волшебник Изумрудного города», «Буратино», «Летучий корабль», «Огниво» — и все это в ближайшие два года. Не могу не провести параллель между эпохой застоя в 1970-х. Как вы думаете, история повторяется, теперь мы снимаем сказки, а время авторского кино проходит? Или кинематографисты просто, скажем так, обратили внимание на фильмы для семейного просмотра?
— Вы знаете, фильмов должно быть много, они должны быть разные. Это, может быть, не очень хороший пример, но вот супермаркет: в нем посетитель находит для себя то, что ему нужно, те вопросы и ответы, которые его на данный момент интересуют. Поэтому авторское кино, оно существует само по себе, и это определенные таланты, которые рождаются в нашей стране. Их поддерживает и Минкульт, и разнообразные фестивали, и фонды, и меценаты.
Что касается вашего вопроса о сказках, это, можно сказать, продюсерское кино, которое должно быть. Оно другие задачи решает, помимо развлекательных, еще и, наверное, морально-патриотические. Потому что сказка — ложь, да в ней намек, как говорил классик. Это хорошо, когда индустрия развивается, я не вижу ничего в этом плохого. Но да, бывает какой-то перегруз на данном временном отрезке. Тем не менее детских каникул тоже много, и дети любят ходить со взрослыми, это должно быть интересно.
— Про вашу режиссерскую карьеру, если позволите, спрошу. Ваш последний фильм вышел в 2008 году. В одном интервью вы говорите, что интереснее работать с адаптациями, поскольку вы не пишущий режиссер, как, например, Вуди Аллен. Правильно ли я понимаю, что сейчас, в 2023-м, довольно мало интересных предложений вам поступает в этом плане? Или есть какие-то стоящие идеи для адаптаций?
— Понимаете, как у артиста у меня сейчас карьера пошла в гору. По гороскопу я Обезьяна, поэтому мне в режиссуре — в той режиссуре, которой я могу заниматься, — мало места. Мне нужно играть, я люблю играть и на сцене, и в кино, я люблю быть разным. Поэтому там больше для меня творчества и самовыражения, нежели в режиссуре.
— То есть вам важно раскрываться в разных амплуа.
— Да, меня это интересует. Жизнь человеческого духа меня интересует, исследование жизни людей, персонажей. Интересно генерить эмоцию и выдавать ее зрителю, чтобы он прочувствовал замысел режиссера, замысел актера. Поэтому сейчас я полностью сконцентрирован на актерстве. Какие-то замыслы по поводу режиссуры мне, естественно, приходят, но я не гонюсь за этим, всему свое время. Я наверняка еще сделаю несколько фильмов. Но вряд ли в ближайшее время: на следующий сезон у меня уже много интересных предложений.
Кадр из фильма «Иван Денисович»
— Считается, что актеры — наименее насмотренные люди в индустрии, поскольку работают по ту сторону камеры, и у них, как правило, нет времени, сил, возможности смотреть много фильмов и сериалов. Согласны ли вы с таким мнением?
— Действительно, мы — и я в том числе — уже давно не зрители. Я занимаюсь другим делом. Конечно же, какие-то яркие работы, которые выходят у коллег, у моих детей, например, у каких-то близких людей, у актеров, которые мне интересны, я обязательно отсматриваю. Может быть, с опозданием, но все же — у меня, например, есть новогодние и летние каникулы. За это время подкапливаю что-то из литературы, фильмов и сериалов. В процессе сезона у меня смены по 12 часов и дорога. Я приезжаю домой и не успеваю ничего посмотреть, да и психологически, естественно, настроен на другое. Однако я мониторю, нахожусь в материале.
— Вы справедливо заметили, что ваша карьера пошла в гору. Какой вы для себя проект выделяете, скажем, за последние годы? Есть ли какая-то роль, которая позволила вам раскрыться для зрителя в новом качестве?
— Вы знаете, роли — как дети. Не я придумал эту фразу, так многие говорят про свои фильмы. Каждая роль, каждый фильм занимает в жизни человека большое время — от полугода и больше. Поэтому, конечно, все роли любишь. Ну если можно выделить по каким-то критериям, конечно, я выделяю работу в фильме Глеба Панфилова «Иван Денисович». Это была очень серьезная работа с серьезным материалом, с действительно великолепным режиссером, светлая ему память, и результат был для меня хороший. Я выиграл на фестивале в Локарно приз за актерскую игру, а также получил «Золотого орла» как лучший артист 2022 года. Это признание индустрии и коллег, это очень приятно. Ну, естественно, роль в «Караморе» тоже мне очень понравилась. Такое редко в карьере бывает, что можно сыграть вампира, тем более такого яркого и в то же время романтичного, обаятельного, с юмором.
Очень глубокая роль получилась в сериале Александра Молочникова «Монастырь». Она на меня произвела впечатление, было очень интересно работать над этим материалом. История о том, как простой человек пришел к Богу. Естественно, для всех нас эта тема интересная и нужная. Я встречал много людей, которые меня благодарили за эту работу.
Кадр из сериала «Монастырь»
Вадим Юрьевич Белозеров — тоже сложная работа, но она все-таки… комфортабельная. Мой герой ездит на дорогих машинах, в хороших домах живет, хорошие костюмы носит. Не было какого-то сильного погружения, не было выхода из зоны комфорта. Я находился в зоне комфорта, но в самой роли, конечно, есть большие амплитуды. Тем не менее эту роль я тоже люблю.
— В плане отношений с религией мне очень нравится ваша роль в сериале «Приход», который, к сожалению, мы не знаем когда увидим. Вы там играете удивительно двойственного персонажа.
— Да, это был очень интересный проект для платформы Start. На фестивале «Пилот» показали первую серию, и сериал там даже победил. Прошло два года, но пока предложений о продолжении съемок мне не поступало. Слышал, что, может быть, они будут весной следующего года.
— В последние годы бум сериалов не утихает, и зарубежные и российские сериалы привлекают большую аудиторию. Многие полагают, что скоро сериалы полностью заменят большое кино. Как вы к этому относитесь со стороны артиста?
— Вопрос сложный, и его, наверное, нужно рассматривать на страницах журнала «Искусство кино», серьезно погружаясь в контекст. Если постараться телеграфным стилем ответить, мне думается, что это разные совершенно вещи. Кино все-таки, во-первых, немножко другой формат, кино выходит одновременно везде. Это определенный ритуал — пойти в кино в конкретное время, назначенное кинотеатром, и там его посмотреть. С сериалами намного проще — они выходят, как правило, постепенно. Их можно посмотреть в удобное для себя время, накопить, или смотреть по одной серии, или сразу все. Если кино от полутора до трех часов и, естественно, концентрация в кино больше вокруг какой-то одной истории, то сериалы позволяют насытить содержание большими пластами сюжета, множеством персонажей. Зрителю хочется и то и другое, просто это должно быть сделано на высоком уровне. Помните, когда-то говорили, что кино заменит театр, но этого не происходит — они развиваются рядом, как брат и сестра. Вот так же можно сказать про кино и сериалы — это, в принципе, одно и то же и при этом абсолютно разное.
Кадр из сериала «Контейнер»
— Как вы думаете, куда будут тематически двигаться российские фильмы и сериалы? Учитывая, что вы, как актер, живете чуть-чуть в будущем и находитесь в курсе проектов, которые либо уже написаны, либо уже заходят в производство.
— Это, по-моему, сказал Шекспир, но сюжетов всего шесть. По большому счету все остальное трансформируется вокруг, в принципе, одного и того же. Все уже отснято и переснято, что-то новое выдумать очень тяжело. Кино будет по-прежнему двигаться в сторону развлечения со спецэффектами и каких-то общечеловеческих фильмов. Это и драмы, и мелодрамы, и бытовые ситуации, которые вроде бы не новы, но до сих пор волнуют поколения. Для каждого поколения должны быть свои кумиры, звезды, симпатии. Какие-то фильмы переснимаются, какие-то режиссеры берут, может быть, старые идеи, пропускают через себя.
Потом обязательно у нас будет социальное кино. Кино — это зеркало общества, отражение каких-то ситуаций и проблем. Все, что нас окружает, так или иначе будет отражаться в кино. Просто для того, чтобы глубоко это осознать, должно пройти какое-то время. Редко бывает, чтобы что-то глубокое и серьезное появилось, так сказать, на злобу дня. «Крестный отец», например, считается чуть ли не самым лучшим фильмом, но немногие задумываются, что он был создан далеко не сразу. Книга Марио Пьюзо была написана через несколько лет после реальных событий, Коппола все это снял, когда можно было переосмыслить, так сказать, судьбы этих людей. На все нужно время.
У нас в стране много талантливых людей. Я люблю работы из ВГИКа смотреть, разнообразные проекты мне предлагают дебютанты. Не всегда есть возможность сняться, но тем не менее я чувствую, что процесс идет. Он никогда не был легким ни раньше, ни сейчас, ни здесь, ни за границей. Талантливых режиссеров вообще мало, это общечеловеческая история. Но надо верить в хорошее. Я очень рад, что женщины, скажем так, стали в нашем кинематографе активно присутствовать. Есть великолепные режиссеры, сценаристы, актрисы. Я думаю, что время идет, кто-то уходит, но кто-то обязательно приходит и к этому надо относиться философски.
