«Лунтик не от мира сего»: Константин Бронзит — о пришельцах в искусстве
. РБК Life обсудил с режиссером первый полнометражный мультфильм о ЛунтикеРежиссер Константин Бронзит — о пришельцах в искусстве: «Лунтик не от мира сего»
Мультипликатор Константин Бронзит
С 29 августа в прокате мультфильм «Лунтик. Возвращение домой» — полнометражный камбэк самого популярного анимационного персонажа в России конца 2000-х — начала 2010-х.
Выходивший на телевидении мультсериал «Лунтик и его друзья» от студии «Мельница» стал настоящим феноменом, получил спин-офф в виде кукольного телешоу, торговую марку и даже собственное медиа — журнал «Лунтик». Охватив обширную территорию рынка, проект полюбился целому поколению подрастающей аудитории и занял почетное место в пространстве сетевого юмора. Вупсень и Пупсень, «Я родился» — мультсериал оставался на слуху даже для тех, кто был старше, когда он впервые появился на экранах, и кого смутила его «несерьезность» и «детскость». Персонаж Лунтика вписался в реальность так же, как вписался в выдуманный писательницей Анной Саранцевой и художниками «Мельницы» микромир Большого леса: с причудами, открытым сердцем и безграничным добродушием.
Через 18 лет после выхода мультсериала первый полноценный фильм по обширной вселенной фиолетового лунного пришельца с четырьмя ушами может удивить тех, кто открещивался от «Лунтика» прежде. Режиссер Константин Бронзит с Дмитрием Высоцким и Дариной Шмидт представили историю о походе за большой мечтой, в которой есть опасности, приключения и духовный рост.
«По представлению большинства взрослых, это очень детская история, совсем для малышей. Возможно, это будет тормозом для них, чтобы пойти в кино. Но взрослые могут получить там свою дозу удовольствия. Как убедить взрослого зрителя, что ему тоже стоит посмотреть фильм, а не только отвести своих детей? Вот это сложная задача», — поделился мыслями с РБК Life режиссер фильма «Лунтик. Возвращение домой» Константин Бронзит.
Редакция поговорила с мультипликатором о «Лунтике», концепции «пришельца» в кино, терпении зрителя и продюсерском чутье, кайфе от результата долгой работы, а также о надуманных и настоящих задачах искусства.
— Немного глубокомысленной философии на старте: почему для демонстрации и для постижения устройства общества понадобился пришелец?
— Понимаете, мы, режиссеры, когда делаем фильмы, об этих вещах не думаем. Наш мыслительный процесс устроен более рационально, так как создание кинофильма это прежде всего дорогое производство. Мы стремится решить главную задачу — как сделать историю интересной. Вопрос о пришельце отсылает нас к самому началу, к истокам сериала «Лунтик» — именно в нем наш пришелец появился 18 лет назад. Но я думаю, что Сарра Ансон (Анна Саранцева. — РБК Life), писательница, которая придумала этого персонажа, также не решала философских задач. Она просто сочиняла сказки, чтобы развлекать детей.
Кадр из фильма «Лунтик. Возвращение домой»
В концепции инопланетного пришельца нет ничего нового — кино бесконечно эксплуатирует этот образ. Толчок дал роман «Война миров» Герберта Уэллса, написанный им в 1898 году. В результате добрые и злые пришельцы заполонили экраны, начиная с Жоржа Мельеса и заканчивая Спилбергом. Но таким же «пришельцем», например, был Джек Николсон в фильме «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана. Хотя это уже литературная метафора. «Пришельцем», то есть человеком не от мира сего, являлся и князь Мышкин у Достоевского.
Все это делается для того, чтобы привнести в историю «острые углы». Чтобы взаимоотношения остальных героев с такими пограничными личностями и все окружающее их пространство обрело контрастность. В этом и смысл. Режиссеры, писатели, художники чувствуют это и всегда играют на подобных полюсах, проявляя характеры персонажей через их столкновения. Это всегда работает. Любой архетипический сюжет строится на контрасте черного и белого.
— Анна Саранцева объясняла, почему в «Лунтике» нет злодеев, тем, что мир вокруг и так довольно сложный, полный противоречий. Но в полном метре мы видим аж двух антагонистов. Почему большое путешествие без них не обошлось?
— С одной стороны, это была моя режиссерская прихоть. Мое видение сюжета. Вообще, я поступил с «Лунтиком» довольно жестко — я сделал триллер. Конечно, детский триллер. В тот момент, когда герои начинают свое путешествие, к ним прилипают опасности буквально на каждом шагу. Им страшно, но они идут дальше. Все это ровно для того, чтобы зритель с интересом смотрел историю.
С другой стороны, без препятствий и без антагониста хорошего приключенческого фильма не существует. Было бы глупо придумать стандартный «добрый», миролюбивый сюжет, подобный тем, на которых строится весь сериал, и растянуть его на полтора часа. Через десять минут зрители ушли бы из зала. У большого кино свои законы, и, даже если мы взялись писать историю про самое доброе существо на свете, мы не могли эти законы игнорировать.
Кадр из фильма «Лунтик. Возвращение домой»
— Лунтик хотел вернуться на Луну с 2013 года — насколько я знаю, именно тогда возникла идея полного метра. Почему же он добрался до экранов только спустя почти 12 лет?
— Это лучше знают продюсеры. Дарина Шмидт, я и Дмитрий Высоцкий действительно написали сценарий почти десять лет назад. Но тогда, вероятно, существовала какая-то иная продюсерская стратегия. Планирование работы на несколько шагов вперед — важное условие выживания таких больших студий, как «Мельница». Насколько я помню, нам сказали, что время для полного метра про Лунтика еще не пришло, поэтому на студии продолжилась работа только над сериалом. И сценарий полнометражного фильма лег в долгий ящик, что для крупных студий совершенно обычное явление. Есть, что называется, портфель, в котором хранятся проекты на будущее. Самое интересное, что продюсеры вернулись к идее полного метра, когда я сам про него уже забыл. И важно было то, что за все это время я не потерял к нему интереса. Я взялся за работу с таким огоньком, будто сценарий был написан вчера. Это ключевой фактор. Иначе ничего бы не получилось.
— Интересно, почему для «Лунтика» именно сейчас, по мнению продюсеров, настало время…
— У меня есть простенькая, но, возможно, вполне рабочая версия. Сериал набрал популярность к 2010-м. В планах было много новых серий, и полнометражный фильм, вышедший на самом пике успеха сериала, мог подпортить общую картину, перетянув интерес в свою сторону. Со временем популярность «Лунтика» начала снижаться, и продюсеры, выдержав режиссерскую паузу, анонсировали выход большого фильма. Новость наделала шуму, и сегодня это самая ожидаемая премьера.
— Как думаете, это сказочный бум в киноиндустрии послужил хорошим фоном для «Лунтика»? В кинотеатрах, к слову, полно проектов для детской аудитории сейчас.
— Никакой связи с тотальным засильем киносказок на наших экранах нет. «Лунтик» существует сам по себе. Он завязан на собственный популярный сериал, и полнометражный фильм ждут люди, влюбленные в Лунтика с детства. То есть все те, кто на сериале вырос. И это основная аудитория — подростки, школьники старших классов, даже студенты. Ну и, конечно, маленькие детишки. Наверное, им всем будет интересно узнать, что же придумали сценаристы на этот раз и чем завершится вся эта история.
— А планируется продолжение?
— Это снова вопрос к продюсерам. Но самые терпеливые зрители, которые останутся в кинозале и дождутся окончания всех-всех титров, точно увидят еще одну дополнительную сценку.
— Тогда обойдемся без спойлеров и перейдем к авторской анимации. У вас две номинации на «Оскар» за короткометражные анимационные фильмы. Как-то вы объясняли, что секрет их успеха у Киноакадемии кроется в нарративе, олдскульности. Мне кажется, что дело не только в этом, иначе номинация была бы более формальной.
— Один из моих великих учителей Федор Сергеевич Хитрук на Высших режиссерских курсах, где я учился, сказал замечательную фразу: «Самое сложное — рассказать простую историю». Экран стерпит любую каляку-маляку, но не все стерпит зритель. Тут перед режиссером и простирается колоссальная пропасть, через которую он должен перебросить мостик к голове и сердцу зрителя. Как убедить зрителя, что после двух-трех минут с начала фильма он должен продолжать это смотреть? Задача любого режиссера — сделать так, чтобы рука зрителя не потянулась к кнопке «ВЫКЛ».
Будь то открытие Олимпиады, какое-то шоу на сцене или кино — зрителя надо зацепить, удержать его до конца, повести за собой эмоционально. Джон Лассетер, основатель студии Pixar, высказал на эту тему точную мысль: «Красивый графический стиль может удержать внимание зрителя две минуты. Чтобы удержать зрителя надолго, нужна интересная история».
Секрет моих короткометражек — в интересных историях. Они оригинальны, потому что я их придумываю сам, в них есть интрига, саспенс. Конечно, нужно владеть режиссерским инструментарием.
Я просто научился раскладывать перед зрителем нужные карты в нужном порядке, прямо как пасьянс. Показывать напряженные, интригующие ситуации нужно постепенно, по возрастающей. Под конец в ход идут козыри. Это срабатывает и с простыми кинолюбителями, и с киноакадемиками — мы все зрители.
— Еще вы говорили, что ваша работа давно уже не удовольствие, а рутина, сказки в ней нет и нравиться она не может. И как тогда вы находите силы продолжать ее?
— Что-то все-таки должно подталкивать. Какой-то интерес, который превыше всей рутины и всех страданий. Мой интерес прост: мне очень хочется завершить производство и получить готовый фильм, который я всем покажу. Друзьям, знакомым, родственникам, публике на фестивале. Мне страшно интересно, как они будут реагировать, где будут смеяться, где плакать.
— Вы довольно редко выпускаете свои фильмы…
— Да, редко, потому что они мне очень тяжело даются. Это колоссальное напряжение, длительная рутинная деятельность. Я очень скрупулезен в моменте, стараюсь не допускать фальши. Все это требует времени и сил. Поэтому кино у меня рождается очень долго.
— В интернете ходят мемы с японским аниматором Хаяо Миядзаки, где он вздыхает в своей студии о том, как сильно страдает за работой.
— Видите! А мы даже с ним не сговаривались! Мультипликация — это профессия с самым низким КПД.
— К слову о японском коллеге. Некоторые фрагменты он делает очень долго. Например, в фильме «Ветер крепчает» есть четырехсекундная сцена с толпой после землетрясения, которую рисовали больше года. У вас были столь же сложные сцены?
— Да. Как раз в «Лунтике» был прецедент. В фильме есть сцена, которая длится одним планом 19 секунд, но изобретал я эту сцену два месяца. Всего лишь 19 секунд. Кошмар! В ней участвуют четыре персонажа — Лунтик, его друг Кузя, братья-гусеницы Вупсень и Пупсень и скорлупка от яйца. Сложность была в том, чтобы развести всех персонажей ритмически, кто, как, в какой момент и что должен делать, — создать своего рода хореографический танец. Зато когда все наконец сошлось, я словил маленький кайф. Ради него и стоило мучиться.
— Раньше вас спрашивали про Pixar и Disney, потому что индустрия ориентировалась на эти студии. Теперь стрелка компаса указывает в противоположную сторону. Значит ли это, что российская анимация развернется в ближайшее время на Восток?
— В смысле в сторону рынка, где будут лучшие продажи?
— И это тоже. Представьте, что через десять лет все будут интересоваться вашим мнением про восточные мультипликационные студии.
— Когда настанет такое время, тогда я найду, что ответить. А сейчас, пожалуй, могу только призвать делать хорошее кино. Тогда и западный рынок, и восточный, и даже рынок пингвинов в Антарктиде будет наш. И пингвины, и все люди в мире любят смотреть хорошие фильмы — в этом смысле мы одинаковые.
— А за какими хорошими фильмами российскими в последнее время вы сами следили?
— Почти пошучу. Таких два: «Лунтик: Возвращение домой» и еще один полнометражный фильм, который мы сделали с режиссером Дмитрием Высоцким и который также выйдет в прокат к концу года, хотя точная дата пока неизвестна. Он будет называться «Мусор» — это наша оригинальная авторская история. Так что у меня в этом году выйдет сразу два полнометражных фильма.
— Поздравляю! Хороший год. И последнее. С детства нам твердили про силу искусства, которая почему-то может всех спасти, а сейчас мы имеем возможность наблюдать, что сила искусства представлена в минимальных значениях и притягивает к себе мало умов. Чего людям не хватает, чтобы она разрослась и окрепла?
— Людям не хватает ума понять, что мы бесконечно переоцениваем меру влияния искусства на нашу повседневную деятельность. Да и вообще на жизнь в целом. Искусству приписывают образовательную функцию, воспитательную, и в том числе функцию спасения мира. Это типичное когнитивное искажение.
Со школьной скамьи нам зачем-то внедряют в мозг ошибочную мысль, что человек не может жить без искусства. Чушь, потому что подавляющее число людей запросто без него живет. Степень нужности и степень влияния на нас искусства (то есть, по сути, отсутствие всякого влияния) показал остроумный эксперимент со знаменитым скрипачом Джошуа Беллом, проведенный газетой The Washington Post. В интернете о нем подробно рассказано… Лучше бы в школе тратили силы на то, чтобы научить человека с искусством взаимодействовать.
У искусства никогда не было функции кого-то воспитывать, образовывать и тем более кого-то спасать. Какой дурак ему эту функцию приписал, не знаю, но человечеству эта идея страшно понравилась, и теперь все ждут и требуют от творцов ее исполнения: если вы снимаете фильм, то он должен воспитать наших детей и по ходу желательно спасти природу и все человечество. Товарищи родители, воспитывайте своих детей сами, за вас этого никто не сделает! И мир спасем только мы сами. А искусству оставьте его уникальную возможность дарить нам такие эмоции, которые человек не в состоянии получить ни в одном другом виде деятельности.
Эти эмоции ни на что не похожи, но их нужно уметь добывать. Если человек не обучен, не умеет смотреть на «Черный квадрат», на «Явление Христа народу» или, на худой конец, на фильм «Лунтик. Возвращение домой», то он нигде ничего не увидит и ничего не вынесет даже из такого простенького мультфильма.
Кадр из фильма «Лунтик. Возвращение домой»
Кто-то однажды прекрасно сказал: «Искусство — это когда вам рукой залезли в душу и чуть-чуть пошевелили там пальцами». Потрясающая метафора того, что искусство с нами делает, — оно теребит нам душу. Оно не дает ей опостылеть и опроститься.
Ради этого человек и ходит в кино, в оперу или в музеи. Если человек умеет взаимодействовать с искусством, у него есть шанс на короткое время забыть о своем бесконечном экзистенциальном одиночестве.
— И Лунтик одинокий?
— С Лунтиком как раз все в порядке. Он же не от мира сего. Он тот самый пришелец, «чужой», которого сегодня нам всем не хватает внутри нас.
