Глава «Фанагории» — «РБК Вино»: «Потенциал зависит от регулирования»
Может ли Россия конкурировать с европейскими странами, что нужно российскому виноделию для успешного развития, достаточно ли виноделам поддержки от государства — в блиц-интервью «РБК Вино» рассказал гендиректор «Фанагории» Петр Романишин
Петр Романишин
— Может ли Россия, по вашему мнению, стать одним из крупнейших производителей вина в мире наравне с европейскими странами? Когда это может произойти и что для этого нужно?
— Это уже происходит прямо сейчас. Россия становится все заметнее на мировом рынке — по площадям виноградников, по объемам производства и по качеству выпускаемой продукции. Дальнейший потенциал зависит от регулирования, в том числе балансировки импорта.
Меры, которые сейчас создают преимущества российским виноделам, — временные решения. Повышенные пошлины на импорт вина из недружественных стран приняты на определенный срок, и это не 20–30 лет. И когда эту меру отменят, картина кардинально изменится.
Необходим более системный подход, который будет закреплен законодательно хотя бы на 10–20 лет. Мы не выступаем за полный запрет импорта, но политика должна быть четкой. Например, квотирование. Сейчас идет поддержка отечественных виноградников. Каждая тонна винограда дает 6 тыс. бутылок вина. Соответственно, на каждую тонну винограда, выращенного в России, импорт должен уменьшаться на 6 тыс. бутылок.
Подобные меры применяются и в других странах. Например, в Европе каждый декабрь подводят баланс остатка вина наливом, подсчитывают объем импорта и оценивают уровень потребления. Все это четко регулируется, чтобы не было избытка и свои производители не работали в убыток. В противном случае это приводит к деградации сельских поселений, где не оказывается работы.
В мире идет тенденция к сокращению потребления вина, рано или поздно она придет и к нам. Рынок ограничен, и если не создавать баланс, его заполнят мировые производители. Ведь никаких дополнительных пошлин или ограничений на вина из ЮАР, Аргентины и других стран, не входящих в список недружественных, нет. Весь выпавший объем поставок из Европы заполнит вино оттуда, это вопрос короткого времени.
— Сложно ли построить успешный проект в винодельческой отрасли стороннему инвестору, который решил развивать этот бизнес с нуля?
— Это зависит от намерений. Если думать о бизнесе, а не спонсорских или меценатских проектах с бесконечными инвестициями владельцев, от которых все устают через пять-семь лет, то надеяться на окупаемость можно в рамках предприятия площадью от 100 га на 0,5–1 млн бутылок в год. Но на рынке большинство новых проектов предполагают меньшие площади — от 5 до 100 га виноградников. Такие проекты хронически не выходят в плюс. Шансы на успех есть, только если собственники своими руками ведут все процессы.
У виноделов есть неизбежные минимальные затраты на все. Они одни независимо от объема производства, при этом объем заработка зависит от продаж. Есть разница, когда одна и та же зарплата — главного винодела, агронома и всех прочих сотрудников — выплачивается из продаж 5 тыс. или 1 млн бутылок. То же самое касается амортизации оборудования и прочих затрат. А фонд оплаты труда сейчас сильно вырос, кроме того, у виноградарства и виноделия есть погодные и технологические риски.
— На сколько за последние годы увеличилась себестоимость производства вина? Высока ли зависимость от импорта?
— За последние пять лет в России серьезно увеличилось производство саженцев, их уже не обязательно закупать за рубежом. Оборудование по курсу валют, конечно же, подорожало. Ряд позиций, например банальные бочки, корковая пробка, находятся под санкциями. Параллельный импорт естественным образом приводит к удорожанию.
В то же время говорить о том, что все ухудшилось, нельзя, потому что появилась поддержка государства. Например, субсидирование закладки виноградников и покупки оборудования для переработки винограда. Все это улучшает ситуацию с себестоимостью винодельческих проектов и их окупаемостью.
— Российские власти хотят, чтобы виноделы наращивали площади плодоносящих виноградников. Что государство делает для стимулирования виноделов? Достаточно ли этого, по вашему мнению?
— В настоящее время достаточно.
— Небольшой виноградник — скорее хобби или бизнес, на котором можно заработать?
— Виноделие сейчас стало неким трендом, модой. Но очень быстро вся эта спесь сбивается реалиями. Это уже проходили многие страны мира: каждый футболист и артист хотел иметь свое шато, а потом через семь лет понимал, что его семья выпивает в год 200 бутылок, друзьям он тоже может подарить 200 бутылок, и подсчитывал убытки. В итоге это все выставляется на продажу.
Если будет балансировка рынка, благодаря которой каждая тонна российского винограда будет заменять 5–6 тыс. бутылок вина, ввозимого в страну неважно из какой юрисдикции, то у всех российских проектов может быть неплохое будущее. Если этого не произойдет, то большинство будет убыточными.
— Посоветовали бы вы инвестировать в российское виноделие?
— Да, если будет сбалансированный рынок на несколько десятилетий, то безусловно. Если рынок будет хаотичным — в этом году приняли программу, в следующем отменили, — то это будет больно для тех, кто инвестировал в виноделие.
