Артур Саркисян — «РБК Вино»: «За 10 лет страна сделала невероятный рывок»
О качестве российских вин, какие из них могут стать «визитной карточкой» страны и изменении вкусов потребителей в блиц-интервью «РБК Вино» рассказал Артур Саркисян, заслуженный сомелье России и партнер «РБК Вино»
Артур Саркисян
— Как изменилось качество российских вин? Удалось ли российским виноделам совершить прорыв в их качестве?
— Безусловно, за десять лет страна сделала невероятный рывок. Это то, чего не делала ни одна страна мира. Повлияло много факторов. Например, взять период пандемии — люди начали активно объезжать винодельческие хозяйства и стали обращать внимание на российское вино. И качество этого вина на сегодняшний день абсолютно ничуть не уступает импортному. Почему? Потому что в большинстве своем мы видим большой серьезный консерватизм в винодельческой отрасли той или иной страны. А у России есть возможность применять абсолютно новейшие технологии очень высокого уровня. И деньги, которые крутятся в виноделии России, это достаточно серьезные инвестиции.
— Какие вина можно назвать визитной карточкой российского виноделия, отражающие его характер и яркие особенности?
— Я считаю, что очень перспективный сорт винограда — это Цимлянский черный, из которого можно делать все что угодно: и розовое, и красное, и игристое, и так далее. Он адаптирован к нашим условиям, и особенно в Ростовской области.
Из международных сортов, которые очень хорошо получаются в России и это практически «сорт России», — это каберне фран. Любое вино, сделанное из этого сорта винограда, в умелых руках приобретает очень красивое «лицо», и его можно везде просто показывать. Конкурс «каберне франов» — это будущая абсолютно серьезная история, это тот сорт винограда, из которого в России могут получаться великие вина.
Если взять белые сорта винограда, то отмечу алиготе. Его многие не признают до сих пор из-за сомнительного советского наследия, но это уникальнейший сорт. И мы видим, что даже в самой Франции, той же Бургундии, алиготе очень хорошо развивается. И, мало того, его добавляют во многие вина шардоне, для того чтобы придать вину особую структуру. Поэтому алиготе — это тоже будущее российского виноделия.
— Как изменились вкусы у российских потребителей? Стали ли они более взыскательны к тому, какие вина пьют, и готовы ли экспериментировать с российскими винами?
— Раньше никто не представлял, что за российское вино можно заплатить больше 1 тыс. руб. Привычная цена была — 200–300 руб. Сегодня же мы видим, что есть российские вина и по 10 тыс. руб., и более. Конечно, появилась в цене уже и «имиджевая» составляющая. Но в целом нужно отметить, что потребитель с большой радостью начинает интересоваться и приобретать вина довольно высокого уровня и вообще доверять российскому виноделию в целом.
— Люди стали формировать инвестиционные винные портфели?
— Пока нет, это еще только в самом начальном пути. Есть люди, которые экспериментируют, покупают вина, для того чтобы попробовать их через какое-то время, но с точки зрения инвестиций массового характера это не носит.
Есть и другая причина — есть проблема в российском виноделии, когда люди обманывают сами себя, производя вино, которое хотят продавать как премиальное. Не всегда вино, которое стоит дорого, может быть премиальным. Потому что сделать вино — это не все. Это вино должно как-то прожить, оно должно раскрыться, оно должно развиваться. Но даже виноделы не всегда понимают, что с их вином будет дальше происходить. И здесь уже вопрос экспертизы, компетентности конкретных людей, которые занимаются этим вопросом и говорят: да, это вино у тебя может прожить столько-то лет. Даже в Европе, наверное, всего 12–13 человек так называемых куртье, которые выбирают вина и гарантируют инвесторам то, что это вино будет действительно иметь инвестиционный потенциал. У нас таких людей практически нет.
