«Играю казаха, калмыка и узбека»: Аскар Ильясов — о ролях и родине
. РБК Life встретился с актером по случаю релиза сериала «Престиж»Сериал «Престиж» с Аскаром Ильясовым и Юлией Снигирь выходит 15 февраля
Казахстанский актер Аскар Ильясов снялся в нескольких популярных российских проектах, один из которых — «Нулевой пациент» — хорошо знаком отечественному зрителю
С 15 февраля на START выходит мультижанровый сериал «Престиж». Классовая сатира схлестнется с загадочным детективом в пространстве условной Рублевки. Богатые будут и плакать, и строить друг другу козни, и просто тихо сходить с ума от избытка денег, но недостатка счастья.
Одну из главных ролей в проекте сыграл Аскар Ильясов — звезда «Нулевого пациента» и «Лады Голд». С ним кинокритик и автор телеграм-канала Age of Cinema Елена Зархина поговорила о роли в «Престиже», о восторгах в адрес экранной жены Юлии Снигирь, провалах и успехах в карьере, а также отказе выступать с собственным стендап-материалом, даже когда очень хочется.
— «Престиж» — крепкая история с детективной составляющей, юмором и классовой сатирой. Но эта сатира не злая. Богачи здесь чудаковатые и оторванные от реальности, но вызывают ироничную улыбку, а не острый негатив. Расскажите про вашего героя Камиля и про что этот проект для вас?
— Обычно я так выбираю роли: в сценарии сперва читаю только о своем герое, потом соединяю все сцены с его участием и смотрю, что получится. Когда прочитал сценарий «Престижа», подумал, что Камиль — ровно тот персонаж, который мне нужен в этот момент. У меня тогда был непростой период в жизни. На мой взгляд, роли приходят к артистам своевременно и могут обладать неким терапевтическим эффектом. Тогда мне показалось, что это идеальная роль, в которой я очень нуждался и которая мне еще и просто по-человечески очень помогла.
Кадр из сериала «Престиж»
Уже потом прочитал весь сценарий, и мне понравилось. Это не архаичный детектив, а скорее сатирическая история. И еще, конечно, когда стало известно, что мою жену в сериале будет играть Юлия Снигирь, понял, что от предложения невозможно отказаться. (Улыбается.)
— А в реальной жизни вы подобных героев встречали? Насколько их образы утрированы в сериале или, напротив, это все очень убедительно во вселенной Рублевки?
— Не думаю, что образы героев как-то утрированы, потому что я слышал достаточно историй про чудаковатости не просто богатых людей, а людей, которые разбогатели спонтанно и оказались к этому не готовы. Историю Камиля я рассматриваю как драму про кризис среднего возраста у мужчин. У него были планы, каких-то значимых высот он собирался достичь условно к 35 годам, а сумел добиться этого уже в 27 и испытал полную растерянность. И мне было очень интересно побыть в шкуре такого героя: что с тобой происходит, когда ты вроде бы достиг всего, о чем мечтал, и все равно при этом несчастлив?
— На кого-то из реальной жизни засматривались, работая над ролью? Хотелось скопировать чьи-то повадки, манеру речи?
— Вообще, какого-то конкретного человека нет. Хотя Сергей Сенцов, наш режиссер, предлагал мне понаблюдать за одним человеком, имя которого называть не буду. Но мне показалось, что хватит собственного опыта и своих личных наблюдений, чтобы никому конкретному не подражать, а сделать собирательный образ убедительного героя. Мне даже было интересно понаблюдать за собой и отследить, как мир моего героя повлияет на меня — что во мне лично проявится в этих предлагаемых обстоятельствах.
— То, что в вас проявилось в этой роли, вам понравилось?
— Скажем так: в Камиле я дал возможность проявиться многим вещам, которые себе не разрешаю. Потому что он очень ведомый, такой серый человек с какой-то идейной импотенцией. Целей в жизни нет — пассивно идет, куда ведут. Я же, напротив, очень активный. Всегда задаю себе какой-то новый вектор, цели, к которым стремлюсь. Так, как Камиль, просто сидеть и тупить в пустоту, не умею.
— Условная матрона всего сериала — Ирина Розанова в роли прыткой следовательницы. Вашу экранную жену играет Юлия Снигирь. Как вам работалось с этими актрисами и какая вообще атмосфера была на площадке?
— Прошел через определенную адаптацию, но вообще атмосфера на площадке была прекрасная. Про адаптацию я сказал в том ключе, что съемочная площадка — это такое пространство, куда каждый из артистов приносит свое эго, и обязательно нужно пройти процесс взаимной притирки друг к другу. С Юлей Снигирь работалось потрясающе. Я много наблюдал за тем, как она работает, какие актерские инструменты использует, что подмечает в роли. В этом сериале наш с ней экранный дуэт на первый взгляд нелогичный, думаешь: на чем эти люди вообще сошлись, они же такие разные? Но в этом вся суть, это хочется исследовать.
С Ириной Розановой мы не были знакомы до съемок, но она видела «Нулевого пациента», которого я считаю своей визитной карточкой. Мне очень приятно, что проект ей понравился. У нас было в «Престиже» не так много общих сцен, но что о ней можно сказать — она легенда! К слову, для меня коллеги, с которыми придется вместе работать, тоже важный фактор при выборе проектов, потому что у коллег многому учишься, становишься сильнее как профессионал.
Кадр из сериала «Престиж»
— Кстати, о площадке: в сериале роскошные локации. Особняк ваших героев чем-то похож на дом из фильма «Паразиты» (тоже, кстати, классовую сатиру). На вас обстановка и место съемок как-то влияли?
— В вопросе локаций перед артистом всегда стоит необходимость до старта съемок ее немного «обжить». Я понимал, что вот такой дом моего героя и мне нужно как-то тоже почувствовать себя в этом пространстве как дома. В целом это, наверное, одна из тех локаций, на которые я приезжал с огромным удовольствием: ходишь, визуализируешь, что вот это твоя спальня, это детская... Классно же! (Смеется.)
— Мы с вами уже делали интервью в мае 2022 года, когда выходил «Нулевой пациент», а следом — второй сезон «Эпидемии». Тогда же мы обсуждали, что российское кино, несмотря на национальное и культурное разнообразие внутри страны, страдает от однотипности: по большей части основной спрос — на артистов со славянской внешностью, а если встречаются представители других национальностей, то их образы часто шаблонны и даже карикатурны. Вы тогда признались, что вторая «Эпидемия» снималась изначально для Netflix, поэтому там и был герой с азиатской внешностью. События «Нулевого пациента» разворачиваются в Калмыкии, что тоже способствовало разнообразию в кастинге шоу. Как с этим обстоят дела сейчас? Сталкиваетесь ли вы со стереотипами во время кастингов или, наоборот, «слепой» кастинг пришел и в нашу индустрию?
— Да. Конкретно с «Нулевым пациентом» многое определяла география разворачивающихся в сериале событий — Калмыкия. И было бы очень странно, если бы в паре с Никитой Ефремовым моего героя сыграл, например, Никита Кологривый. (Улыбается.) Вот тогда это был бы очень грустный посыл от индустрии, что она вообще не открыта к национальному разнообразию в кастинге.
Кадр из сериала «Нулевой пациент»
Отталкиваясь исключительно от своего опыта, конкретно в отношении меня изменилось многое. Потому что за последние несколько лет я играл узбека, играл татарина, калмыка, казаха, бурятов. Но теперь к этим азиатским персонажам добавились другие — уже присылают сценарии, в которых Иваны, Алексеи, и меня на эти роли зовут. Наверное, это тот самый «слепой» кастинг, потому что в данном случае режиссеров не смущает, что я казах. Что, не может быть казаха по имени Иван? Ну, или в проекте вообще на этом никак не акцентируется внимание, это больше не препятствие. Вообще, дело не в национальности героя, а в его характере, внутренних качествах. Режиссер подбирает актера на роль, исходя из этих критериев. В конце концов, имя по итогу можно и заменить.
Но в то же время тот факт, что я играю казаха и узбека, калмыка и татарина и русских, наверное, говорит о том, что кинорынок в России не сильно сдвинулся. Не так много появилось азиатских лиц, чтобы другие актеры могли бы меня «разгрузить».
Среди героев-азиатов у меня конкуренция совсем невысокая. С другой стороны, в «Престиже», например, также снялся казахстанский актер Азат Жумадил, мой приятель. Получается, что есть прецеденты. В «Лихих» Юрия Быкова со мной также снялся мой младший брат Ансар. Так что примеры разнообразия в кастинге есть, их постепенно становится больше.
— Про брата интересно. А еще вместе поработать вам бы хотелось? Чтобы это могла быть за история?
— Хотелось бы, конечно, но специально я для этого ничего делать не собираюсь. Посмотрим, как само сложится. Сыграть на экране двух героев-братьев было бы здорово. В нашей семье трое братьев, и я бы хотел, чтобы мы все втроем снялись в общем проекте. Есть какие-то сторонние попытки это организовать — моя хорошая знакомая пишет сценарий, вроде бы там будут роли для нас троих. Но пока рано об этом говорить, время покажет.
— Близкие следят за вашей карьерой? И есть ли проект, вызвавший у них самый сильный эмоциональный отклик?
— Это фильм «Паралимпиец». Думаю, что для всех моих родственников этот фильм стоит на первом месте. Очень ценю, что родители присутствовали со мной на премьере фильма. Потому что они и половины картин с моим участием не видели. Мама, например, «Нулевого пациента» посмотрела только три месяца назад. И на премьере «Паралимпийца» я уловил от родителей это ощущение, что им действительно понравилась моя работа, они ее высоко оценили. Папа так мне жал руку, как никогда до этого. (Смеется.)
Но при этом я не очень зависим от родительского одобрения и не пытаюсь как-то намеренно заслужить их похвалу. Нравится — хорошо, не нравится — не страшно.
— Ваша фильмография состоит из завидных проектов: «Эпидемия», «Химера», «Лада Голд», «Нулевой пациент», недооцененная «Поехавшая», «Престиж». А впереди «Амура» и «Комбинация». Как вы сами оцениваете то направление, в котором развивается ваша карьера?
Кадр из фильма «Поехавшая»
— Спасибо вам отдельное за то, что упомянули «Поехавшую». Я с вами абсолютно согласен. Этот фильм вызвал во мне такую приятную внутреннюю теплоту. А какая там Оля Лерман, сыгравшая главную роль! Очень нежная картина. К себе в этом фильме я спорно отношусь, но, когда смотрел фильм, в целом получил огромное удовольствие, потому что такое кино я и сам очень люблю.
— А что еще из ваших работ вызывает особенную гордость? Помимо «Паралимпийца», конечно.
— Я уже упомянул «Нулевого пациента». Этот проект разделил мою жизнь и карьеру на до и после. О такой работе я мечтал еще со времен студенчества и очень горд, что являюсь частью этого сериала. На мне и моей роли была большая ответственность. Роль я так и оценивал — как экзамен. Еще себе придумал дополнительный моральный груз, что должен сыграть словно бы за весь калмыцкий народ, чтобы никого не подвести, все сделать достойно. В итоге могу честно сказать, что у меня получилось сделать все, что собирался. Конечно, это еще и большая заслуга режиссеров сериала Жени Стычкина и Сергея Трофимова.
И про «Паралимпийца» все же отдельно скажу, потому что в России про фильм совсем мало знают. Это спортивная драма, в ней есть инклюзивный герой с инвалидностью, который преодолевает свой диагноз и добивается целей в спорте.
Так, «Нулевой пациент» поднимает историю эпидемии ВИЧ в СССР, а «Паралимпиец» рассказывает историю человека с инвалидностью, которого не останавливают никакие внешние ограничения. Для меня оба эти проекта очень важны, и я ими страшно горжусь.
— Такие проекты — рубежи?
— Да, я после них осознал, что сдюжил и теперь действительно имею право называть себя актером. С «Паралимпийцем» я еще выиграл свою первую международную награду за лучшую мужскую роль. Это было в Индии. Даже что-то кармическое для меня в этом есть, потому что я много старался, и приятно понимать, что не напрасно.
Кадр из сериала «Паралимпиец»
— И какая поразительная география! Могли ли вы представить, что за роль в казахстанском фильме награду вы выиграете в Индии?
— Настоящий сюрприз. Когда мне сказали ехать в Мумбаи на награждение, я даже прослезился. Потому что фильм низкобюджетный, но очень сложный в производстве. И роль была для меня тяжелая: у меня было 28 из 29 съемочных дней, снимали в 30 градусов мороза, у меня воспалились лимфоузлы, мне кололи антибиотики. Иными словами, этот проект и меня испытал на выносливость. И когда узнаешь, что в Индии, на другом конце Земли, эта история в ком-то так отозвалась, как тут не растрогаться.
— Буквально кино без границ.
— Да, «Паралимпиец» — кино про людей с ограниченными возможностями, а границ, оказывается, и нет.
— При этом кажется, что в казахстанском кино вы выбираете не столько жанровые, сколько авторские истории: драмы «Паралимпиец», «Хирург», «Три». Это потому, что так предлагает сама индустрия или вы работаете по принципу Джорджа Клуни: один проект для себя, два для других?
— Я в принципе в казахстанском кино ощущаю себя более раскрепощенным. Потому что в Казахстане меня больше знают и я, как любимый ребенок, чувствую себя от этого свободней. На мой взгляд, наша киноиндустрия — своего рода лаборатория, в которой я могу многое попробовать. Намеренного разделения на авторское и неавторское кино не делаю. Просто так само получается.
— Как относитесь к неудачам в профессии и насколько часто с ними сталкивались?
— Есть проекты, которые не хочу называть, чтобы никого не обидеть, но они для меня категорически неудачно сложились. Сперва очень тяжело это принимал, потому что считаю себя человеком рефлексирующим. Но, знаете, мой агент говорит, что у каждого артиста есть проекты, как он их называет, «несгораемая сумма». Для меня в их числе, например, «Нулевой пациент» или «Лада Голд». То есть это тот результат, который у меня не отнять.
Кадр из сериала «Лада Голд»
Я стараюсь не работать из желания больше заработать. Лучше от чего-то сейчас откажусь, чем буду страдать во время съемок, потому что окажусь не на своем месте. Конечно, были досадные недоразумения и огорчения в профессии, но и на них стараюсь чему-то научиться.
— С кем из ваших персонажей у вас сложились самые непростые отношения?
— Это мой герой Касым в «Ладе Голд». Все считают его просто отрицательным персонажем, а я — очень травмированным ребенком в теле взрослого. Никто его правильно не воспитал, вот он и вырос как сорняк. Мне его жалко, он для меня не тот веселый чувак, каким хочет казаться всем. Это сломленный человек, который уже даже не живет, а просто существует.
Еще в «Лихих» Юрия Быкова у меня очень противоречивый герой. Но мне хотелось сыграть его так, чтобы люди его поняли, посмотрели на героя моими глазами. И Юра Быков мне, кстати, в этом очень помог.
Кадр из сериала «Лихие»
— Вы как зритель любите комедию, но как актер относитесь к этому жанру с опаской. А в числе любимчиков называли не только актеров вроде Джима Керри, но и стендапреров: Луи Си Кея, Дэйва Шапелла. Во-первых, часто ли вам предлагают роли в комедиях? А во-вторых, сейчас актеры не только играют стендаперов, но и сами выступают. Например, Саша Бортич. Вам бы хотелось выступить со своим стендапом? Я видела, что в сентябре вы выступали с алма-атинскими комиками, но в качестве гостя.
— Да, в современных комедиях много пошлости, которая выдается за юмор. Что касается стендапа… У меня года, наверное, с 2018-го есть желание выступить, и уже даже есть написанный материал, но с ним я выступать не буду. (Смеется.) Мои друзья стендап-комики в России и Казахстане подбивают меня докрутить материал и выйти с ним на сцену. Но пока, считаю, у меня с жанром отношения не складываются.
Я пришел к тому, что важно в свое время делать что-то одно, чтобы был достойный результат. В феврале мне исполняется 28 лет (22 февраля. — РБК Life), и я себе сказал, что до 30 мне точно не нужно спешить. Не надо пока никакого стендапа, не надо забивать этим голову и отвлекаться. Всему свое время.
Сейчас у меня другие задачи. Я молодой, энергичный, и мне нужно всю свою энергию направить на актерство, это моя главная цель. Может быть, потом, в 40 или 50 лет, когда у меня будет больше жизненного опыта, я смогу написать подходящий материал для стендапа и выступить.
— С возрастом или с новым опытом в работе меняются ваши жизненные интересы? Насколько для вас важно саморазвитие? Актерская профессия требует много сил, и важно их восполнять. Что вам помогает вернуться в форму?
— Я выработал четкую дисциплину: каждый день йога, бассейн, стараюсь как-то себя наполнять. В институте говорили, что в кино снимаются сливки среди театральных артистов. У меня нет за плечами театра, но есть свободное время, с помощью которого я могу работать над собой. Путешествия меня еще очень сильно наполняют — и время с семьей.
У меня довольно ощутимые перерывы между проектами. Я не снимаюсь конвейерно. За прошлый год у меня вообще было, кажется, всего 50 рабочих дней. И это был такой классный год! Он не ушел в минус, потому что свободное время я посвятил себе.
— Инвестиция в себя.
— Да, точно сформулировали — инвестиция в себя. Еще ведь вот какая штука: в кино, в отличие от театра, у тебя нет мгновенной отдачи. Ты не ощущаешь фидбэк из зала здесь и сейчас. Например, «Престиж» мы снимали полтора года назад. И то, что я вложил в этот проект, мне от зрителей вернется только сейчас. Это все игра вдолгую, и пока есть возможность инвестировать в себя, чтобы становиться лучше, я это делаю, понимая, что это даст свои плоды — не сегодня, но в будущем точно даст.
Кадр из сериала «Престиж»
— Вы родом из Казахстана, про который, как и про любую страну, есть какие-то открыточные представления, а есть то, что раскрывается, только когда поживешь там достаточно долго. Чего, на ваш взгляд, не знает про Казахстан рядовой турист, а вам бы хотелось рассказать об этом?
— Это интересный вопрос, надо подумать. Наверное, я бы хотел, чтобы люди больше узнали про Северный Казахстан. Я сам астанчанин и знаю, как люди отличаются в Астане от, например, жителей южной Алма-Аты. Мне кажется, мы, северяне, не так открыто выражаем свои чувства, может быть, не такие многословные, но от этого не менее гостеприимные. Есть про нас первое впечатление, что мы не очень дружелюбные, но это не так.
— Просто у вас в Астане такой суровый климат, особенно зимой. Какие уж тут улыбки незнакомцам, когда тебе метель глаза застилает.
— Точно. Вот прямо сейчас, когда я вам даю интервью, за окном минус 30. А еще я бы добавил, что казахи очень творческие. Нас «всего» 20 млн, это сопоставимо с Москвой и областью. При этом Казахстан по своим размерам — девятая страна в мире. И в нас есть это ощущение вольности, огромной территории. Я думаю о том, как наши предки жили на этой территории, как преодолевали суровый климат и прочие трудности, но оставались свободными, непокоренными.
С приходом нового президента появился слоган «Жана Казахстан», что переводится как «Новый Казахстан». В этом есть идея обновления. Приходит осознание, что это — наша страна, со своим языком, своей культурой, и давайте сделаем ее такой, какой мы сами хотим ее видеть.
Кадр из сериала «Престиж»
Особенно это ощущается в искусстве с приходом молодого поколения. В музыке, кино, вообще в творческой среде. Это проявляется внутри страны и за ее пределами. Драма «Счастье» выиграла приз Берлинале, а режиссер Адильхан Ержанов представлял свой фильм «Голиаф» в Венеции. Перечислять можно долго. Это все новое поколение творческих людей — свободных, с новыми идеями и силами их реализовать. И мне самому очень хочется тоже стать частью этой доброй силы, сделать свой личный вклад.
\
— С каким самоощущением вы вошли в 2024 год? Чего бы хотелось достигнуть и как относитесь к тому, чего пока достигнуть не удалось? Вот Никита Кологривый грозится, что, если его пустить в Голливуд, он там всех «порвет». А у вас есть такие стремления?
— На самом деле желание попробовать свои силы в Голливуде — это логичный шаг. Я родился в Казахстане, в 17 лет приехал в Москву, чтобы поступить в «Щуку» (Театральный институт им. Бориса Щукина. —РБК Life), — и поступил. Я хотел сниматься в кино — и меня снимают. У меня есть работа в Казахстане, работа в России. Логично будет следующим шагом в этом году поехать в Штаты, показать свои проекты, пожить, прокачать английский язык. Просто проявиться, сказать, что я вот такой есть, нравится вам — давайте работать, нет — поищу тех, кому нравится.
План определенный есть, но у меня в работе до мая еще три проекта, а после — не загадываю. Точно не хочется конвейера. Поэтому поснимался — сделал перерыв. Я себя готовлю к последовательной работе.
