Снежанна Георгиева — о стратегическом поколении для винного рынка
Совладелица севастопольской винодельни «Золотая Балка» Снежанна Георгиева в постоянной авторской колонке для «РБК Вино» рассуждает о том, на кого следует делать ставку виноделам и почему осознанное потребление — удел далеко не только молодежи
Молодость начинается с простых и быстрых удовольствий. Это время не для оттенков кожи или черной смородины в бокале бордо
Обсудите материал в телеграм-канале «РБК Вино»
Молодость начинается с простых и быстрых удовольствий. Это время не для оттенков кожи или черной смородины в бокале бордо.
Моя крымская юность проходила под сладенький мускат от «Золотой Балки». В те годы я не имела к этой винодельне никакого отношения и даже в самом фантасмагоричном сне мне не могло присниться, что спустя 20 лет я стану ее неотъемлемой частью. Именно так выглядит ирония судьбы.
В общем, в свои двадцать я выбирала то, что послаще и, как тогда казалось, повкуснее. Но в оконцовке — чего врать-то? — все равно догонялась виски с колой, от которого наутро трещала голова, но тогда это казалось нормальным развитием событий.
«РБК Вино» создал онлайн-сомелье, который поможет вам подобрать подходящее вино, — чтобы воспользоваться им, необходимо запустить бот в Telegram. Наш бот поможет вам с выбором, даже если вы только начинаете свое знакомство с увлекательным миром вина.
Молодежь сегодня растет в эпоху трендов TikTok, но по сути она не изменились со времен моей юности, когда не было ни TikTok, ни трендов. Вот что я наблюдаю по компании старшей дочки Сони (ей 20). У них в фаворе по-прежнему сладенькое и вкусненькое — если вино, то просекко, ламбруско, легкие розовые и цветочные белые. Но вин в ассортименте их вечеринок все же маловато. В основном то, что не требует расшифровки вкуса: шотики, коктейли типа кальиморча (вино с колой), сангрия, апероль-шприц.
Я терпеливо жду, когда она перейдет к продуктам, которые производят ее родители.
Лично у меня все изменилось с появлением семьи.
Семейные ужины, дружеские посиделки, вечера с фильмом или книжкой — все это потребовало вина. И не просто вина, а хорошего сложного вина.
Вот этот переход от клубных тусовок к семейным застольям я бы назвала самой важной ступенью в эволюции вкуса. И это не столько про вино, сколько про смену жизненных приоритетов, а они переформатируют отношение к алкоголю.
Ужины или пикники предполагали готовку, и вино становилось соучастником процесса: я начала подбирать вина под блюда, изучать сочетания. Это были первые шаги к осознанному выбору.
Бокал сухого красного — это не топливо для веселья, а дополнение к еде, часть застольной беседы
Я вдруг осознала, что бокал сухого красного — это не топливо для веселья, а дополнение к еде, часть застольной беседы.
Плотные сухие вина стали метафорой поиска смысла: их вкус требовал терпения, а мощь ассоциировалась с моей собственной зрелостью.
И вот так плавненько я подошла ко второй половине своей жизни.
Мое поколение — те, кому сейчас от 40 с чем-то до 60, — балансирует между ностальгией и прагматизмом.
Во-первых, мы, как сорвавшись с цепи, много путешествовали, потому что это вдруг стало возможным. В путешествиях мы насмотрелись и напробовались, и для нас стал важен не столько престиж вина, созданный рекламой или маркетингом, сколько свой личный опыт.
Мы научились читать этикетки, как когда-то читали книжки. Для меня более важна история вина, а не рейтинги Parker. Мне, например, не зазорно выбрать в дорогом ресторане бутылку за 2 тыс. руб., если она показалась интересной.
И кстати, знание винных нюансов хоть и говорит об образованности и, возможно, достатке человека, но здесь кроется ловушка: вино стало языком, на котором общество кодирует классы. Шампанское «Кристалл» — успех, органика и оранжи — богемность, отказ от алкоголя — это обязательно ЗОЖ.
Сводить выбор вина к ярлыкам — упрощение. Тот, кто пьет недорогое вино, может ценить его искренне, а поклонник элитных сортов может не разбираться в них вовсе
Сводить выбор вина к ярлыкам — упрощение. Тот, кто пьет недорогое вино, может ценить его искренне, а поклонник элитных сортов может не разбираться в них вовсе.
Во-вторых. Мы выросли без интернета, но охотно и быстро адаптировались к нему. Поэтому мы ценим классику, но не чураемся нового. Мы уважаем традиции, но без фанатизма. Больше традиции мы научились ценить нарратив: какая у винодельни история? как выглядит винодел? какая у него харизма? он философ? бунтарь? экспериментатор? а вдруг это женщина? Среди виноделов женщин очень мало, и я обязательно закажу вино, сделанное женщиной.
Если поколение постарше отдавало предпочтение рейтингам и аппелласьонам, то мы ищем смыслы как антиподы тупого кондового гедонизма.
И кстати, виноделы, с которыми я знакома и которые большей частью также принадлежат к моему поколению, понимают эту тенденцию и делают ставку не на технологичность, а на искренность, на душевность.
Это когда потребитель за шумом чувствует глубину, а за этикеткой видит личность того, кто это вино создал.
Мое поколение также первым стало ломать правила. Я, например, люблю пино-нуар к лососю. Почему бы нет, если это вкусно? Мы смешиваем вина на вечеринках, сравнивая бренды и бленды. Мы переизобретаем старые радости заново.
Ну и, в-третьих, в силу возраста мы научились умело балансировать между гедонизмом и здоровым образом жизни. Да, сокращаются объемы выпитого, но повышается качество. Вместо трех бутылок в неделю — одна, но та, которую просит душа, та, что резонирует с настроением, и выбор этот будет осознанным. Именно такой подход к вину является для меня метафорой взрослой жизни. Зачем покупать десять дешевых платьев, если за те же деньги можно приобрести одно идеальное? Зачем тратить деньги на банки с недорогой косметикой, если можно купить пару действительно отменных препаратов? Зачем читать запоем десятки книг, если можно дважды перечитать одну, но великую?
Подытоживая свой жизненный опыт, я бы сказала, что мое поколение — стратегический актив для винного рынка сегодня.
Те, кому сейчас от 40 до 60, представляют собой ценный микс из прагматизма, ностальгии и любопытства, что отражается на винных предпочтениях.
Мы финансово стабильны и можем тратить больше на удовольствия.
Мы лояльны хорошему проверенному вину, что сохраняет спрос стабильным, но при этом мы ни капли не консервативны и открыты к экспериментам.
Мы двигаем рынок в сторону лимитированных партий и эксклюзива.
Мы определяем какое вино станет классикой через несколько лет, а какое канет в лету.
На самом деле мы — мост, связывающий поколение наших родителей и наших детей, а значит, мы способны одинаково влиять на те и другие вкусы. Грубо говоря, можем познакомить старших с вином глю-глю, а младших — с классикой. Так мы создаем винам долгосрочную репутацию.
Осознанное потребление это искусство фильтровать шум. Мы отказываемся от лишнего не из-за экономии или скупости, а для того, чтобы сосредоточить свои деньги, время и внимание на важном. На стоящем вине в том числе. А такое отношение консолидирует рынок, смещая спрос в сторону качественного продукта.
Малые винодельни получают шанс конкурировать с гигантами. Премиум-сегмент укрепляется, потому что потребители готовы платить за уникальность. Для каждого конкретного потребителя бутылка вина становится выбором в пользу своих ценностей. А все вместе мы получаем шанс сохранить виноделие не как продуктовый конвейер, а как великое ремесло.
