День финальный. Артур Саркисян о завершении тура по подготовке гида
Так сложилось, что крайний день в поездках по винодельческой России для нас последние лет пять проходит во Владикавказе. Ты сидишь над длинным рядом бокалов в зале с высокими окнами на гору Столовая и понимаешь, тур окончен. Мы снова доехали. Дальше — редакционная работа, еще идут повторные дегустации. Потом — «подписано в печать» и где-то далеко прекрасный запах типографской краски первого экземпляра Гида. Но финальные ставки делаются здесь, в Осетии.
Наш путь по российским винным регионам с каждым годом длиннее и прекраснее — от Волги до Геленджика, из Севастополя в Дербент, из Самары во Владикавказ.
Винные кочевники без выходных, мы делаем работу, которую со стороны сложно и работой-то назвать: пей вино, смотри, общайся.
Кто пьет вино на дегустациях, никогда его не поймет до конца, полюбит искренне, но не оценит объективно. Мой бокал — это бокал дегустатора, винного судьи: много проб и ни одного глотка. Ум должен быть свежим.
Проезжая тысячи километров, не видишь пляжей, музеев, дивной красоты пейзажей. Ряды лоз, холод погребов, ряды бокалов. Много раз подряд.
Общение — наше вино. Оно пьянит и увлекает в поездки год за годом. Мы едем, чтобы встречаться с удивительными людьми, с виноделами, которые добывают чистые эмоции из мокрой глины или накаленных солнцем бесплодных камней, из этих прозаичных и в то же время сакральных кустов винограда.
Каждый год мы встречаемся с этими судьбами, радуемся победам и — больше многих — печалимся о неудачах. Собираем копилку новых винтажей, чтобы сшить в книгу.
Непохожих, сильных, ярких людей. Толстой, Репин, Гусев, Узунов, Батрак — классики и современники, всех не перечислить; в финале — Дзитоев.
Костя мудр, как Эльбрус. Здесь, на окраинах старого города, повидавшего Пушкина и Булгакова, этот негромкий, худощавый человек мыслит о виноделии России. Не просто в разговорах, но в своих винах. На улицу Виноградную ему везут гроздья со старый лоз Дагестана, из долин Приазовья, из Геленджика и Тамани, с Дона везут, с Волги.
Теперь уже везут и с берегов Терека, где стараниями Кости высажены лозы. И каждую гроздь Дзитоев встречает как гостя: этой — в глиняной квеври место, той — в нержавейке, этой — в бочке. Бережно и с душой.
Мне всегда было удивительно, как он за сотни километров от виноградника умудряется слышать и чувствовать лозы лучше, чем те, кто этим виноградником владеет. Привозил, помню, вина владельцам виноградников и поражались люди: откуда это, что за вино?!
Костя собирает бленды разных регионов, в этом его уникальность. Каберне фран из Анапы и красностоп Дона, эльхот с Терека и саперави откуда-нибудь еще. Видит и слышит каждую емкость и каждый регион.
У него уже своих 8 га виноградников. Терек объединяет «цимлянский черный» и «кокур белый», «каберне фран» и «ркацители». Игристые и тихие вина, классика и натюр.
Дзитоев достает из погребов сейчас старые вина на продажу. 2013–2016 годы в предложениях его коллекции. Купить значит приобщиться к творческому поиску винодела.
Константин и его вина — это всегда повод задуматься о стиле и будущем российского вина. Как будет развиваться стиль рислинга в российских терруарах, каким будет розовое вино с более сложной, многослойной органолептикой? Какая судьба ждет «красностоп золотовский» и «цимлянский черный»? Чем интересны наши советские селекционные сорта «достойный» и «мариновский»? Станет ли «ркацители» классическим сортом для игристого вина в нашей стране? Как ведут себя разные сорта в модных нынче петнатах и оранжах? Какой регион наиболее перспективен для «каберне фран»? Свои версии ответов на эти вопросы Дзитоев каждый год наливает в наши бокалы туманным октябрьским днем.
Закрывая этот год тура по виноградникам и винодельням, я уже сейчас думаю о следующем. Встреча с Константином — это правильная точка в поездке, точнее многоточие.
Продолжение следует…
