Снежанна Георгиева о том, почему российское вино не хуже французского
В своей колонке на тему, нужно ли российскому вину быть модным, я писала, что винная индустрия в России очень молода и достойных результатов мы добились за очень короткий срок — за последние десять лет. Сегодня я поделюсь мнением о том, как у нас это получилось
Снежанна Георгиева о том, почему наше вино не хуже французского
Если мы посмотрим на карту известных в мире винных регионов, то увидим, что все они расположены на двух узких полосках с теплым и умеренным климатом — между 30-й и 50-й параллелями в Северном полушарии (тут весь Старый Свет и США) и примерно так же зеркально в Южном (весь Новый Свет — от Чили до ЮАР). Вот в этих двух винодельческих поясах сосредоточены все виноградники и винодельни планеты.
Если мы посмотрим на карту России, то увидим, что 95 процентов нашей территории расположены за пределами винодельческого пояса, то есть, севернее 50-й параллели. Другими словами, на 95 процентов мы — холодная страна с неподходящим для виноделия климатом, Для виноделия у нас критически мало юга. И юг появился у России, когда Екатерина присоединила Крым и Кубань. Когда там стали выращивать виноград и делать первое вино, русская аристократия уже вовсю пила бургундское. Крымские вина стали появляться на столах и даже начали вытеснять французские только при последнем царе. А дальше — советская история с пятью антиалкогольными кампаниями.
Что было дальше?
Что случилось за последние десять лет такого, что по качеству вина мы стали догонять образцовые винные регионы?
Во-первых (и во-вторых, и в-третьих), в индустрию пошли инвестиции. Внезапно, казалось бы из ниоткуда, появилось целое поколение предпринимателей, поверивших в то, что российское вино может быть великолепным. Борис Титов и «Абрау-Дюрсо», Сергей Галицкий и его одноименная винодельня, Александр Сикорский и «Имение Сикоры», Александр Ткачев с большим винодельческим хозяйством в Геленджике — всё это пионерия нового российского виноделия. Обратите внимание, все эти люди были уже опытными ценителями вина, когда принимали решение вкладывать деньги в виноградники и винодельни. Им было что с чем сравнивать.
К этому поколению принадлежит и наша семья. Когда в 2015 году мы с моим мужем Артемом приобрели «Золотую Балку», то начали с двух главных вещей: первое — мы заменили все старое оборудование и второе — отправили сотрудников винодельни учиться за границу. Виноделы, которые раньше не имели возможности активно путешествовать и перенимать опыт, полетели во французскую Шампань, испанскую Риоху, немецкий Рейнгессен, аргентинскую Мендосу. Оттуда мы стали приглашать к себе в хозяйство иностранных специалистов и консультантов.
Что было дальше? Случилось то, что мы всего за несколько лет освоили современные технологии, изучили особенности климата, почвы, подобрали соответствующие нашему терруару сорта. Мы привезли новые сорта винограда, которые никогда здесь не выращивали. Словом, по уровню профессионализма мы стали в один ряд с ведущими виноделами мира.
А в 2020 году вступил в силу федеральный закон «О виноградарстве и виноделии» и привел в порядок отрасль. Вино наконец стало сельхозпродуктом. Раньше оно было алкогольным напитком, аналогичным водке, и его можно было производить из груш, яблок, повидла и даже пшена. Теперь только напиток, сделанный из винограда, может называться вином, а российским вином — вино, произведенное только из местного винограда.
Что такое винодельческий пояс России сегодня?
Это очень небольшая, я бы сказала, крохотная относительно всей территории России область. Крым, Кубань, Дон и Северный Кавказ. Относимся мы, кстати, как и вся Европа, к Старому Свету. Больше всего виноградников на Кубани, меньше всего — в Ростовской области. Мы, крымчане, где-то посередине.
Все успешные винные компании расположены на этом пятачке, и их уровень сегодня сравним с мировыми стандартами.
Если вы любите тосканские вина или супертосканские из Болгери, то попробуйте вина «Усадьбы Дивноморское» из Геленджика или вина крымского «Бельбека». Рислинг — не хуже чем в Эльзасе, мощный и петрольный — выпускает новороссийское ЗНМП «Семигорье». Виноградники анапского Гай-Кодзора — это наша кубанская долина Роны. Вина в южноитальянском стиле делает «Ведерников» в Ростовской области. «Галицкий и Галицкий» — это кубанский Орегон, предгорный, прохладный, заповедный. Долина Альмы — крымская Риоха. Долина реки Кача — крымская Баросса.
И конечно, я не могу оставаться непредвзятой и отдельно выделю Балаклавскую долину, в которой расположено наше хозяйство.
Наш терруар у подножия Федюхиных высот виноделы называют «маленькой Шампанью». Как и в Шампани, наши почвы богаты ракушечником и мелом и способны давать суперминеральные вина. Там, где сейчас растут наши виноградники, миллионы лет назад было дно Мирового океана. Таких почв вообще в мире, может быть, пара процентов. С такими природными возможностями мы не имеем права делать посредственное вино.
Поэтому верьте в российских виноделов. Пробуйте наше вино. И если вы найдете его не хуже того, к которому привыкли, оставайтесь с нами.
