Записки винодела. Эпизод 12
Это рассказ о становлении винодельческого хозяйства буквально на пустом месте, без каких-то связей, олигархических капиталов или непрофильного бизнеса, который содержал бы его ради забавы. Кира Ефимова, хозяйка, инвестор и винодел хозяйства Le K2, описывает шаг за шагом, месяц за месяцем и год за годом, как развивался ее проект
Кира Ефимова
Мой путь тернист, однако говорить, что терн непроходим или никогда не цветет, будет откровенной неправдой. Для моего внутреннего самосуда двенадцать дождливых дней — это солнечный месяц с переменной облачностью. В среднем. Статистику я неплохо знаю, я была хорошистка c переменной облачностью пять. Конечно, сделай я свои расчеты в феврале 2020-го, они бы сложились так же, как и всё вокруг — холод, тьма, первая волна, но в среднем-то дальше лучше?
Итак, мой внимательный читатель, надеюсь, вы подлили вина в бокал, потому что я в свой — да.
Как вы помните, за месяц до предполагаемой посадки мой питомник был отправлен в список non grata нашими зоркими и чересчур справедливыми властелинами Россельхознадзора. Официальным объяснением было наличие некой бактерии (в ее безвредном, разумеется, состоянии). Французы считали это, конечно же, нелепым. Менее официальным объяснением стали терки одного тяжеловесного игрока винной отрасли с коллегами и властными структурами. Разница? Мне без разницы, итог один: малышам закрыли границу!
Я сидела на двадцать пятом этаже и битых полчаса, уставившись на название питомника, думала, как же эта треклятая синяя птица отправилась к игрокам весом потяжелее. Батарея Марго, пришедшая по следам недавней практики там же, не радовала глаз. Я выскочила из квартиры, хлопнув дверью и в беспамятстве добежала до машины. Слез не было. Повернула ключ зажигания, вдавила на газ и помчалась по шоссе, не глядя на красный. Закрытые двери? Ну уж нет! Я глубоко ушла в свои мысли, что чуть не задела какое-то белое авто боковым зеркалом. В сердце так и бухало, я еле заставила себя остановиться.
— Пап! Мой питомник закрыт! — я ни за что бы не заплакала.
— Уверена?
Я промычала, мол, ну я же не из Бразилии. Да и если бы и из Бразилии?
Посмотрела на сайте? Естественно! Точно? Точно! Я зарыдала. Этот поток гаснущих надежд гас вместе с моим дрожащим голосом. Ладно, приукрашиваю, в действительности у меня было шикарное меццо-сопрано. Трубку взяла мама и в своей манере сердобольного нравоучителя затараторила.
— Ты даже не думай переживать, было бы из-за чего, — она прервалась, подыскивала аргументы. — Больше думай о сыне. Да и вообще, другие саженцы купишь, все будет хорошо!
— ДРУГИЕ? — я взорвалась. — Да какие другие! Я полтора года занималась их подбором, а еще полтора года мне их производили! Специально для МОЕГО терруара!!! Ма-а-ам, ну ты что?
Я всхлипнула. В голове пролетали команда за командой экспертов, которых я всеми правдами и неправдами затащила на край света, те на свое поле, и привлекла к проекту. Миша, Жан-Филип Роби, Жан-Пьер, Тибо и другие. Вспомнились все бессонные ночи подбора привоев, подвоев и клонов и, наконец, моя последняя поездка во Францию, в которой я заехала в питомник поздороваться с малышами. Fatalite.
В забытьи добралась до квартиры дорогого, увы, не дома.
— Леня, мой питомник закрыт, — мне было не по себе от его правоты, ведь он первый и громче всех предупреждал меня, что у меня ничего не выйдет. Я не смогла. Думаю, около меня могла бы образоваться соленая лужа, простояв бы я на месте чуть дольше. Бедный Леон не понимал, почему мама плачет. Я тоже уже не понимала. Из-за обиды на себя, мир, и упрек в глазах Лени: «мол, я же тебе говорил» — все смылось.
Леон родился вместе с проектом. Я нашла землю и через какой-то месяц узнала, что беременна. Я надеялась, что мои малыши будут расти вместе.
Мне не спалось. Вероятно, не просто так я назвала свое хозяйство Le K2. Вершина К2 — вторая по высоте, но первая по сложности покорения в мире. Четверть взбирающихся на нее погибают. Ассоциация появилась у меня сразу же, стоило узнать, сколько рисков в сельском хозяйстве и виноделии. Но чтобы я остановилась невдалеке от K2, не добравшись до базового лагеря? Кира, давай же! Ты не из этой четверти! Русские не сдаются! Думай! Ищи!
Утром я позвонила в Россельхознадзор. В голове горела идея, теплящая надежду. Мы обсуждали эту схему с Т., который уже на следующий день отправил повторно новую заявку, сумев-таки переплюнуть свойственную французам нерасторопность. Нужно было одобрить другой французский питомник. Для одобрения питомника обычно требуется заявка с российской стороны (с приложением контракта на саженцы), а также заявка заморской стороны.
Я молилась. В среднем в Россельхознадзоре такие обращения рассматривались в течение месяца, после чего ветеринары или прочие сотрудники выехали бы на место отобрать пробы, и только ЕЩЕ через три-четыре недели (если все в порядке!) питомник бы открыли.
В небесной же канцелярии сроки были непредсказуемы, все зависело от связей с ангелом-хранителем, его связей и личных очков в карме! Но, боже, даже если все получится, сажать в конце апреля — это преступление! Не дай же мне его совершить!
Каждый новый белый день сменяла очередная черная ночь.
Март. Пришел долгожданный ответ: комиссия Россельхознадзора выехать не сможет по причине закрытия границ из-за коронавируса. Занавес упал на мой план.
— Кира Александровна, мы продолжаем подготовку почвы? — голос Энвера колебался, как и моя уверенность.
— Конечно. Сколько еще осталось?
— Камней на две недели работы.
Две недели? Какие две недели?! Говорила я себе, в сельском хозяйстве все множится на два! Любые сроки в сельском хозяйстве надо умножать на два! Это заветное правило, которое я разработала по прошествии двух лет с начала проекта, спасало мои нервы не раз. Оказалось, что после последнего прохода плугом полезли новые камни. Всего 30 см в глубину — а столько камней, будто мы их ни разу не собирали!
6 марта. Поле будет готово через месяц, но как малышам пересечь границу, до сих пор неясно.
- Заработная плата: 1 894 192 руб.
- Административные расходы: 431 777 руб.
- Топливо и ТО техники: 860 376 руб.
- Работы в поле: 1 301 588 руб.
- Коммуникации: 315 369 руб.
- Итого на этом этапе: 4 803 302 руб.
- Всего с начала проекта: 31 725 246 + 4 803 302 = 36 528 548 руб.
