В Шанинке оценили эффект от крупных городов для виноделен
В России есть города, которые стали драйверами развития винодельческой отрасли, заявил социолог Рогозин. Вместе с коллегами он также отметил, что вино в меньшей степени выступает в роли спиртного и служит мостиком к коммуникации между людьми, поскольку провоцирует к развитию и культурному обогащению, и призвал развивать винную социологию
Виноградники и винодельни в сельской местности развиваются гораздо активнее в том случае, если расположены неподалеку от крупных городов
Виноградники и винодельни в сельской местности развиваются гораздо активнее в том случае, если расположены неподалеку от крупных городов. Об этом рассказал в ходе дискуссии в Московской высшей школе социальных и экономических наук (Шанинка) Дмитрий Рогозин, социолог и главный редактор журнала социальных и этнографических исследований «Пути России»
Дискуссия о винной социологии в Шанинке была посвящена выходу журнала «Пути России», в который добавили новую рубрику «Винные исследования». В ней были опубликованы статьи Дэвида Ингалса, основателя журнала Cultural Sociology и направления «Социология вина», и Данилы Иванова, социолога и выпускающего редактора «Винных исследований».
По словам Рогозина, в современной России начали копировать экономические модели, характерные для западных винодельческих стран ранее. Ученый отметил, что продукцию виноделен, которые находятся неподалеку от крупных городов, возможно реализовывать в этих городах гораздо активнее.
«Виноделие — это сфера сельского хозяйства, но оно развивается через города. Соответственно, если не создавать условий в городах, то винодельческие хозяйства загибаются. Ревитализация села невозможна без развития городской инфраструктуры, связанной с потреблением вина. Через эту инфраструктуру, по сути, идет трансляция благосостояния людей. Они приходят не просто набивать желудок, они приходят что-то чувствовать», — рассказал он.
По словам Рогозина, примерами городов, которые в России выступают драйверами развития виноделия, можно назвать, например, Севастополь, Анапу и Краснодар. Это связано и с тем, что «в магазинах этих городов великолепный ассортимент местных вин».
Идею поддержал и другой участник дискуссии, ответственный редактор «РБК Вино», преподаватель WSET, автор «Виномании» Дмитрий Мережко. Он отметил, что по такому же принципу развивается и виноделие в других странах, даже в регионах, которые еще несколько лет назад считались не вполне пригодными для развития виноградарства в силу разных условий. В качестве примера он назвал небольшие винодельни Англии, расположенные неподалеку от крупных промышленных центров.
Небольшие винодельни Англии расположены неподалеку от крупных промышленных центров
«Все эти маленькие хозяйства Англии можно условно объехать на такси, они на расстоянии вытянутой руки. При этом они говорят, что продают 70% своих вин прямо на винодельне. Могли бы продавать и 100%, но оставляют что-то для сетей. Делать это им помогает близость к крупным городам», — отметил Мережко. По его словам, по аналогичному сценарию развивается и виноделие в Индии, где одни из успешных виноделен расположены в 150 км от Бомбея.
Особый путь винной социологии
По словам Дэвида Ингалса, основателя журнала Cultural Sociology, основателя направления «Социология вина», в настоящее время винная социология не до конца определилась как наука. Он считает, что можно говорить о наличии винной экономики, винной географии, которые изучают рынки или места производства вина и произрастания винограда. При этом эксперт отметил, что ученые, занимающиеся исследованиями в области винной тематики, не интересуются непосредственно самим вином.
«Я приведу пример. Экономическая социология часто изучает стоимость вин. Когда социологи смотрят на винные цены, на то, как они развиваются, их, по сути, не интересует само вино. Их интересуют прогнозы и опционы. Поэтому речь точно не о вине, а о чем-то другом», — отмечает Ингалс.
Рогозин также обратил внимание, что в современном обществе необходимо проводить социологические исследования, посвященные вину. При этом они должны отмежевываться от исследований, которые посвящены алкоголю в целом. Однако общество не воспринимает вино и остальной алкоголь как отдельные категории, притом что у этих напитков совершенно разные основа и направленность.
Именно поэтому винная социология должна быть выделена в отдельное направление, считает Рогозин.
«Вино не связано с опьянением. Когда мы говорим о винных исследованиях, опьянение и алкоголизация — это побочные продукты. Алкоголь в случае с вином — это продукт, который позволяет сохранять вино, не более того. Потребление вина оппонирует не трезвенности, а алкоголикам. Вино — это не тот продукт, который нужен для шумной компании, чтобы набраться, это не тот продукт, с которым соображают на троих. Это нечто иное. Об этом ином и нужны винные исследования. Вино — это текст, который находится в сжиженном состоянии», — отметил он.
Ученый также отметил, что в России на данный момент нет социологических школ и традиций, поэтому социологические исследования, в том числе вина, опираются на западный опыт. В частности, среди направлений, которые было бы интересно изучать, Рогозин отметил исследование, чем помогает и мешает виноделам господдержка, изучение языка, на котором разные социальные группы говорят о вине, а также уровня винного снобизма в разных группах и выявление его причин.
Мережко также отметил наличие у вина социальных функций, которые может изучать при помощи своих методов винная социология.
«Вино — это часть образа жизни, не зря его используют в сериалах и фильмах, чтобы дополнить образ героя, обозначить определенный тип людей. Кроме того, вино выступает источником удовольствия и расслабления. Людям гораздо легче общаться, когда между ними стоит бутылка вина. Это не история о токсикации или опьянении, это коммуникационный мостик, способ сбросить коммуникационную броню», — отмечает он.
Мережко также говорит о наличии образовательной функции вина и связывает ее с тем, что более сложные, изысканные вина требуют определенного багажа знаний, который дегустатор должен получить до знакомства с ними. Это побуждает человека развиваться.
Ингалс также отмечает влияние вина и винной культуры на общий уровень населения. Например, он говорит, что британцы начали выращивать виноград и производить вино в Австралии в целях цивилизации этого региона. «По тому же пути развивалось виноделие в Латинской Америке и во французских колониях Африки», — говорит ученый.
Ранее о связи винодельческой сферы и других отраслей экономики говорил, рассуждая о культуре потребления вина, сооснователь и вице-президент Simple Group Анатолий Корнеев. Он отмечал, что развитие виноделия влечет за собой и развитие ресторанной и туристической сфер, что в конечном итоге приводит к росту экономики в целом; но в то же время высокая культура потребления вина в России существует только в Москве и Санкт-Петербурге.
В разговоре с «РБК Вино» экономист, доктор наук, профессор МГУ Наталья Зубаревич отметила успехи российского виноделия, однако уточнила, что есть сложность — «цены на российские вина растут вслед за импортными».
«Культура потребления растет вместе с доходом и образованием. <...> Культура потребления вина больше в Средиземноморье и во Франции. Региональных данных по России толком нет, но основные потребители вина — жители крупных городов. В провинции чаще водка», — заявила она.
